Клад замедленного действия
Шрифт:
— Я тоже, — пожал плечами Гришка. — Наверное, не сильно это афишировалось.
— Так, потом в январе 1945-го получил «Рыцарский крест с золотыми дубовыми листьями, мечами и бриллиантами». Через месяц снова был сбит, потерял ногу. К концу войны на его боевом счету было две тысячи сто тридцать боевых вылетов и пятьсот тридцать два уничтоженных танка. Да, было за что бриллиантами награждать. После войны бежал в Аргентину, вернулся в Германию в 1953-м. Слушай, так он жив еще, наверное.
— Только вряд ли это его крест, — прокомментировал Гришка, который, в отличие
— Хм, — задумался Олег. — Да, действительно, вариант не лезет. Значит, в данном случае нас интересует не «Рыцарский крест с золотыми дубовыми листьями, мечами и бриллиантами», а просто с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами. И потерять такой орден в наших лесах мог, скорее всего, летчик. Как они там среди берез летали, ума не приложу.
— Не знаю, — вздохнул Гришка. — Может, что-то выясним из медальона?
— Да, пожалуй, выжать из книжек больше ничего не удастся, — обрадовался Олег, предпочитавший в розысках действовать, а не исследовать.
Гришка кое-как распихал книжки по местам и присоединился к Олегу, который, поставив пластиковую бутылку на стол, глубокомысленно изучал лежащий на дне старый медальон.
— Ну и как мы его открывать будем?
— Отверткой, наверное, — неуверенно предположил Гришка.
— Да в нем и винтов-то никаких нет, — Олег повернул бутылку набок, так, что медальон покатился по ее стенке. — Вариант только один — ножиком подцепить.
— А что там внутри может быть?
— Ну обычно… Бумага, наверное, — выдвинул гипотезу Олег. — Медальоны-то зачем использовались? Если кого убьют, чтоб потом было ясно, кого, кто там смертью храбрых помер, а кто дезертировал, в болотах увяз. Ну, в общем, чтоб опознать можно было.
— Ну так значит, там и есть имя. Этого, который железный крест свой потерял.
— Может быть, может быть, — глубокомысленно изучал медальон Олег. — Только вот я думаю: если он столько лет пролежал, что от него осталось — труха одна. Да, и самое главное: зачем Рябой велел нам его в воду положить? Странно, — Олег поставил бутылку на стол и подпер рукой подбородок. — Знаешь, что я думаю, Гришка? Давай его сами открывать не будем. Мне об одном парне рассказывали. Он приятель моей сеструхи двоюродной. Вроде как в свое время занимался следопытскими делами. Может, он что скажет?
— Разумно, — кивнул Гришка. — Было бы жалко потерять документ. Ну давай тогда, ищи, что ли, этого мужика.
Олег подгреб к себе телефон и отстучал на его кнопках нужный номер. Двоюродная сеструха оказалась на месте, поскольку и она находилась на излете каникул и высыпалась впрок.
— А, так вам Пашка нужен? — наконец сообразила она, когда Олег по четвертому кругу начал пересказывать, почему это он вдруг вспомнил телефон родственницы. — Так его легко найти. Ты помнишь, где я живу?
— Ну помню, — кивнул Олег.
— Так я живу на третьем этаже, а на пятом, под крышей, у этих
— Ага, спасибо, — поблагодарил Олег, положил трубку и вскочил с места. — Марш вперед, труба зовет!
— Ладно, подожди, куда поскакал, — осадил его Гришка. — Ты чего, не видишь, не могу же я за тобой марш вперед в трусах скакать.
Олег, привыкший видеть своего друга во всяком облачении, хрюкнул от смеха. Действительно, Гришка, который с утра слонялся по квартире в майке, трусах и в тапках, бежать ни рысью, ни галопом, ни иноходью по улице еще никак не мог.
Олег милостиво отпустил ему пять минут на сборы, натянул кроссовки и топтался в прихожей, как стреноженный рысак, соскучившийся по бегу на вольных просторах. Может, «Квака» и нагоняла немыслимое количество адреналина в кровь мальчишек, но разогнать ее по-настоящему, что запросто делают занятия спортом или обыкновенная беготня по улицам, уж никак не могла.
Наконец Гришка был готов, и друзья от избытка энергии пренебрегли лифтом и помчались вниз, делая крутые виражи и развороты на лестничных площадках. Чуть не сбив внизу соседку по этажу, Гришка, как пробка из бутылки шампанского, вылетел из подъездной двери да так, что та едва не соскочила с петель.
— Вот шалопаи! — пробурчала старушка, но больше в адрес ребят ничего добавить не могла, поскольку те уже, набрав одну из космических скоростей, которую возможно достигнуть в пределах Земли, скрылись за поворотом.
Нужный дом, увы, найти удалось далеко не сразу. Выяснилось, что Олег приезжал к своей двоюродной сеструхе на машине, а потому местных пешеходных троп не знал. Друзья потерянными муравьями бродили по дворам, и Олег, озадаченно постукивая себя большим пальцем по губам, вертел головой, щурился, приседал, но никак местность узнать не мог.
— Вроде это похожий дом, — бормотал он, — да там напротив мусорка стояла.
— Так мусорку могли и перенести, — заметил Гришка.
— Могли и перенести, — соглашался Олег с другом. — Еще и детские качели были, сломанные, правда.
— Если сломанные, могли и убрать.
— Могли и убрать, — снова соглашался Олег и тащил Гришку в следующий двор. — О, точно, похоже. Только деревьев не было, а тут, смотри, стоят.
— Ты когда последний раз у сеструхи был? — посмотрел Гришка в упор на Олега. — В трехлетнем возрасте?
— Не, год назад.
— Так не могли деревья так быстро за год вырасти.
— Да, не могли, — снова не стал препираться Олег. — Пошли в следующий двор. Ты не боись, где-то здесь, найдем.
— Да я и не боюсь, — рассмеялся Гришка. — Времени у нас навалом. Куда нам торопиться?
— Ага, навалом, — кивнул Олег в сторону чахлого городского деревца, вяло опустившего свои ветки с уже начинавшими желтеть листьями. — Сейчас школа начнется, только мы с тобой свободу и видели!
— Да уж, — хмыкнул Гришка. — Давай включай свою моторную, зрительную там, какую-нибудь память! Ищи этот треклятый дом! А лучше давай позвоним твоей сеструхе да адрес спросим.