Кладбище демонов
Шрифт:
Он оторвал от мокрой травы лицо и успел заметить, как накинувшийся на Сандру Потрошитель нарвался на ловкое движение остановившейся девушки и отлетел от нее словно отброшенная тряпичная кукла. Она направила дуло пистолета-пулемета в грудь другого дикаря, подбегающего к ней с топором в руке. Ее палец сжал спусковой крючок раньше чем, тот замахнулся — Сэт рассчитывал увидеть перебитое надвое тело нападающего, но ничего не произошло. Вместо оглушительной очереди, не смотря на стоящий в ушах звон, Сэт услышал только сухой щелчок.
Пистолет-пулемет
Дальнейшее он не видел: Потрошитель, крепко держащий ногу Сэта, стал быстро подползать, стремясь скорее на него забраться и задавить своей массой. Сэт дернул ногой, еще раз, извернулся и со всей силой ударил ботинком другой, попав в мерзкое лицо своего противника. Хватка на мгновение ослабла, и Саймон сумел освободить ногу и полностью перевернуться на спину, однако сделать больше разъяренный враг ему не позволил.
Навалившись ему на грудь, с громоподобным ревом дикарь занес над головой большой камень — и если бы Сэт не выбросил вперед руки, — размозжил бы ему голову в тот же миг.
Не смотря на короткое плечо силы, ему показалось, что в ладони ударил молот. А вопящий на нем здоровяк уже заносил камень для повторного удара. На этот раз Сэт не успел перехватить его на излете. Он подставил под удар руки крестом — за что поплатился хлынувшими из глаз слезами. Его измочаленные руки, не обращая внимания на расплывающийся на границе беспамятства разум, казалось, зажили собственной жизнью: они сопротивлялись, удерживали камень, не давая ему обрушиться вниз, а потом даже умудрились откинуть его в сторону.
Удар в челюсть едва полностью не погасил его сознание. Лишившись камня и пригвоздивший Сэта своим весом к земле, Потрошитель широко оскалился, обнажив два ряда зубов, острых, словно зубья пилы, и потянулся за крохотным топориком. Он сорвал его со своего пояса одним движением и уже замахнулся, чтобы пробить череп обмякшей жертве, но его внимание привлекло что-то иное. Судя по тому, что он забыл о Сэте, дела у его товарищей шли из рук вон плохо.
Почувствовав, что на грудь больше не давит сотня килограмм живого веса, Сэт повернул голову и увидел, как его противник напал на Сандру в самый неподходящий для нее момент. Девушка как раз била последнего своего противника ножом в сердце, и возникший со стороны новый враг, был для нее полной неожиданностью.
Она успела подставить ладонь под древко топора, но сильный удар по корпусу коленом и локтем поверг её на землю. Нож отлетел, она, все еще ошеломленная, была поднята маньяком за волосы. Вялая попытка сопротивления была подавлена прямым ударом под дых.
Казалось, Потрошитель наслаждается болью и беспомощностью своей жертвы — он отпустил её волосы и стал сдавливать горло. Девушка захрипела, глаза затуманились, вялое сопротивление не могло ослабить её мучений — она умирала и знала это.
Наслаждающийся её муками маньяк, ненадолго разжал свои железные пальцы, и, глотнувшая воздуха, Сандра метнула чуть прояснившийся взгляд на поднимающегося с колен Саймона.
Разбитые губы вытолкнули лишь одно слово:
— Сражайся.
Потрошитель повернул голову, татуировки на его лице исказились, когда в его тело погрузилось холодное лезвие ножа. Но руки продолжали сжиматься на горле девушки, и Сэту пришлось сделать еще удар, а потом еще…
Дикий крик, вырвавшийся из глубин его естества, сотряс ночь. Когда Потрошитель рухнул замертво, а откатившая от него девушка зашлась в сухом кашле, Сэт выронил нож и обессилено упал на колено.
Он бы просидел так какое-то время, ни о чем не думая, блаженно наслаждаясь долгожданным отдыхом, но Сандра перестала задыхаться и кашлять. Приподнявшись с травы, жестко ухмыльнулась:
— Ну и как тебе вкус крови, Саймон Сэт? Если не ошибаюсь, это первый человек, которого ты убил… По крайней мере своими собственными руками.
Глаза Сэта метнулись к её потерявшему всякую притягательность лицу. Некогда ухоженные волосы цвета меди, были черны в ночи, воздушные локоны теперь просто свисали прямыми прядями. Поза, фигура — весь её облик выражали боль и ненависть.
— О чем ты говоришь, Сандра? — устало, но твердо произнес он. — Не знаю что это такое, но оно определено не было человеком. Я убил монстра.
Усмешка стала еще злее:
— Ты сделал этот вывод, взглянув на их лица? Разве мамочка тебе не говорила, что монстров не существует, Саймон Сэт? Взгляни на них внимательней: ты видишь, что их губы находятся ровно там, где им положено быть? Они разрезали себе щеки, чтобы рты походили на собачьи пасти, и распилили зубы для устрашения. Это обычные люди, Саймон Сэт. Ты убил человека.
Саймон упрямо затряс головой.
— Нет, — произнес он надтреснутым голосом. — Это не человек!
Она рассмеялась, все еще хрипло из-за поврежденного горла, почти как библейский демон в представлении режиссеров.
— Забавно. Для тебя в порядке вещей ломать волю людей, чтобы превратить их в своих марионеток, но противоестественно убивать собственноручно? Думаешь это не тоже самое? Нет, то, что ты делаешь, намного хуже убийства!
Сейчас она была похожа на волка, ощетинившегося, готового к прыжку при первой провокации. Но Саймон Сэт никак не реагировал, и шерсть на её загривке немного улеглась, она спросила отвратительно сипя:
— Почему ты не сбежал? Я ведь видела, ты хотел… Почему ты не избавился от меня? Тебе бы даже делать ничего не пришлось…
— Я разрывался, — сказала Сэт, прикрыв глаза, — хотел помочь, но и хотел сбежать. Выбор был предрешен в тот момент, когда ты сказала "Сражайся".
Она встряхнула головой:
— Я ничего не говорила.
— Но я слышал, ты сказала "Сражайся".
— Нет, и вздохнуть не могла. Хотя приятно осознавать, что я тоже имею над тобой власть… Или ты морочишь мне голову?