Кладбище для однокла$$ников (Сборник)
Шрифт:
С утра Распорядитель, он же – Борис Всеволодович Самсонов, предавался праздным раздумьям о перспективах развития своего предприятия. Праздными они были потому, что ничего конкретно содержащего не представляли, а были скорее горделиво-самодовольным самоотчетом о результатах, и приятными мыслями о собственных способностях. Он уже умылся, сделал небольшую физическую разминку и ждал, когда ему принесут завтрак. Завтракал он обычно у себя в кабинете. Борис Всеволодович услышал, как хлопнула входная дверь. Он поднялся, глянул в окно. Как обычно, на утреннюю пробежку вышел Виталя. Был
Кто может сравниться с Матильдой моей, сверкающей искрами чудных очей!
Как на небе звезды осенних ночей, все страстною негой дивно полно, в ней все опьяняет, в ней все опьяняет и жжет, как вино.
Она только взглянет, как молнией ранит.
И пламень любви зардеет в крови, она засмеется, иль песней зальется, и жемчугов ряд лицо осветят…
– Распелся, петух, – усмехнулся Распорядитель, отметив, что Азиз не воспевал сегодня свою Анюту, а придерживался оригинального текста.
В дверь Шевчука вновь постучали, негромко, но требовательно, Борис Всеволодович подумал равнодушно: «Не дают бедняге покоя… А все-таки он явно психически ненормальный. Да и я вчера наболтал ему всякой чепухи. "Тайная ложа ветеранов войны!"»
За стеной по-прежнему раздавалась ария Роберта о несравненной Матильде… Распорядитель деликатно постучал пальцем в стенку и вслух пробормотал:
– Что-то сегодня он не в себе… Наверное, Анюта не постаралась…
А тут и ему самому постучали.
– Войдите! – громко сказал Распорядитель.
На пороге появился слуга – молоденький паренек.
– Доброе утро, господин Распорядитель. Вот ваш завтрак.
– Спасибо, Мустафа. Положи на столик.
Тот аккуратно поставил тарелки, поклонился и исчез за дверью – обслуживать других гостей этажа.
«Отличная школа», – самодовольно подумал Борис Всеволодович.
Вдруг раздался грохот, звон посуды и – дикий крик. Распорядитель застыл с вилкой в руке, вскочил, устремился в коридор.
– Там… – Мустафа тряс головой, не в силах более вымолвить ни слова.
Распорядитель оттолкнул его, решительно прошел в номер Шевчука, чуть не поскользнувшись на чем-то мягком, видимо, бифштексе. Но взгляд его застыл на ином. На полу плашмя лежал Шевчук. Вокруг его головы расползлась багровая лужа. Отчетливо была видна огромная рубленая рана на затылке. Рядом валялся топор с выкрашенным в красный цвет топорищем. Сзади по битому стеклу захрустели шаги. Он резко обернулся. Это были Анюта и Азиз.
– Ух, ты, как здорово! – восхищенно произнесла она. – Как вам это удалось? Особенно вон та дырка в голове.
Она лучезарно глянула на безмолвного Распорядителя, потом – снова на распростертое тело – и завизжала. Азиз охнул, залопотал что-то невнятное.
– Убери ее отсюда, – приказал Распорядитель. – И позови Крига.
Через минуту прибежал Криг, бледный как полотно. Глаза его метались, он глянул на тело и простонал.
– Боже, сколько же будет продолжаться это издевательство… милиция, свидетели… Что вы хотите от бедного Крига?..
– Возьмите себя в руки! – жестко произнес Распорядитель. – Посмотрите, черт побери, наступила ли смерть.
Криг застонал еще громче.
– А ну, быстро! И не дай бог, если потом установят, что его можно было спасти…
Криг завозился у тела, гадливо выворачивая голову от лужи крови.
– Пульс не прощупывается… Вы не понимаете, я всю жизнь занимался венерическими болезнями…
– Криг, даже мне понятно, что его сразил не триппер… Переворачивайте!
Доктор отступился, опасливо поглядывая на кровь, и Распорядитель, ругаясь сквозь зубы, сам перевернул безжизненное тело. Лицо было испачкано в крови, натекшей из раны. Доктор брезгливо оттянул веко, они увидели потухший закатившийся зрачок.
Он с ужасом посмотрел на свой палец, выпачканный в холодной крови, не зная, обо что его вытереть…
– Да замойте, черт бы вас побрал!.. Да не здесь, идите ко мне, или еще куда. И так натоптали…
У порога застыла Анюта. Криг вернулся, он помыл палец и теперь не знал, что делать дальше. Нехорошая мысль вертелась у него в голове: как ему теперь кушать, ведь придется касаться этим пальцем пищи…
– Мне придется подтверждать факт смерти? – с фальшивой бодростью спросил доктор.
– Криг, в этой ситуации хуже всего мне и убитому. Эта нелепая смерть загубит все дело на корню…
Распорядитель вытащил из замка ключ, рукой показал на выход, закрыл дверь и запер ее на ключ.
– А впрочем, – вздохнул он, – в этой никудышной ситуации Шевчуку лучше всех… Никаких хлопот.
– Боже, ведь сейчас Игорь парит над нами, видит все это и знает убийцу, – прошептала Анюта.
Через некоторое время постояльцы отеля «Завалинка» собрались в зале. То ли оттого, что уныние прочно поселилось на их лицах, то ли оттого, что потянул реальный ветер смерти, зала выглядела сумрачно и казенно, как приемная какого-нибудь УВД. Когда все расселись, приняв позы напряженного ожидания, Распорядитель начал:
– Ну, что, господа, поиграли – и хватит. Я думаю, никто на меня не в обиде. Цель игры достигнута и, благодаря кое-кому из нас, без всяких натяжек и реально. И, как бы все пошло ни казалось, получилось всё как в банальном детективе: убийца среди нас, уважаемые граждане. Можно осмотреться, взглянуть друг на друга. Часа через два приедет следователь и, увы, самый настоящий… Вы, Кент, – обратился Распорядитель к помощнику, – проследите, чтобы никто не покидал отеля до прихода следователя.
– Слушаюсь, – вытянулся по-военному Кент.