Кладбище среди города
Шрифт:
– Не трудно, я схожу с вами, - взяв женщину за руку, Катя ласково потерлась об ладонь щекой. – Все будет хорошо Зинаида Павловна!
Купив конфет, печенья и лимонад, все, что так любил мальчик при жизни, женщины, объединенные одним горем, отправились на кладбище. Молча сидели они рядом на раскаленной солнцем скамейке, вспоминая каждая о своем сыне. Весело щебеча, проносились над ними птицы. Ветер, пролетая мимо, ласково играл с завитками волос. Вдали разлились бескрайние поля, так и маня к себе бархатной зеленью травы. Жизнь продолжалась…
Женщины, думая об одном и том же переглянулись, и ободряюще улыбнувшись друг другу, поднялись со скамейки.
Домой Катерина вернулась ближе к вечеру, где на нее тут же сердито
– Ты чего? – эмоционально верещала Надежда. – С дуба рухнула? Мы тебе уже три часа звоним! Ты почему трубку не берешь?
– Катя! – Алексей нежно обнял девушку. – Ну, так же нельзя! Даже записки не оставила! Куда делась? Зачем делась?
Персик же растолкав возмущенных людей, уткнулся хозяйке в ноги, обдавая их жарким собачьим дыханием.
– Ну, все, все, - виновато лепетала Катерина. – Я пришла, со мной ничего не случилось. Что вы, в самом деле?
– Ладно, ладно! – успокаивающе произнес Алексей. – Пойдем ужинать, и ты нам расскажешь, куда тебя сегодня черти носили.
Обсуждая за ужином сегодняшние события, друзья засиделись за полночь. Катя утомленная насыщенным днем отключилась мгновенно, едва ее голова коснулась цветастого сатина подушки. Алексей, любуясь своей спящей красавицей, нежно перебирал рукой ее смоляные волосы.
Забытый телефон
А Катерина тем временем стояла перед старым желтым полуразвалившимся зданием и раздумывала, зайти ей туда или нет. Руководствуясь необъяснимой логикой, она все-таки открыла тяжелую дверь и вошла внутрь. Темные длинные коридоры с множеством дверей и холодный синий свет, пробивающийся непонятно откуда вызывали щекотливый страх.
« Это больница» - уверенно подумала Катерина и направилась по коридору, открывая поочередно все двери.
Кабинеты были пусты, все было на своих местах, столы, кушетки, стулья и все это было покрыто толстым слоем пыли. Толкнув последнюю дверь на первом этаже, Катерина увидела спинку гинекологического родильного кресла, стоящего в центре кабинета. Людей так же не наблюдалось. Собравшись, было захлопнуть дверь, девушка вдруг заметила изящную женскую кисть, свисавшую с подлокотника.
– Кап! – выстрелом пронеслось по стенам кабинета. – Кап!
Катерина от испуга подпрыгнула на месте и, поднеся руки к груди часто задышала.
– Кап! – капала с кончиков пальцев густая кровь, образовав глянцевую лужицу на кафельном полу.
Медленно приблизившись к спинке кресла, девушка разглядела на пальце незнакомки кольцо. Изящное чудное колечко, точно такое же колечко подарил Катерине Алексей в тот памятный осенний день, когда сделал ей предложение, и с тех пор девушка с ним не расставалась.
Несколько минут Катя сравнивала украшения, намеренно оттягивая тот момент, когда ей придется взглянуть в лицо незнакомки. Кольца были абсолютно идентичны. На негнущихся ногах Катерина обошла родильное кресло и взглянула на находящуюся там женщину.
– Я так и думала, - холодеющими губами прошептала Катя, увидев на акушерском оборудовании саму себя.
Ноги двойника были раскинуты и щиколотками лежали на железных подставках. Ночная рубашка была взбита до груди, а между ногами было жуткое кровавое месиво. Из лона женщины в белый лоток вытекала черная как нефть кровь. Вдруг в лотке что-то зашевелилось и запищало. Нагнувшись, чтобы лучше рассмотреть содержимое лотка, Катерина к своему ужасу разглядела новорожденного. Это был мальчик и явно недоношенный, так как был очень мал и с каким-то синюшным отливом. Мальчик перебирал крохотными ручками и пытался открыть рот, чтобы заорать во все горло. Но вместо ора получался лишь слабый писк. Еще с минуту побарахтавшись, малыш затих. Катерина присев на корточки, засунула себе кулак в рот и начала страшно выть, раскачиваясь из стороны в сторону. Сколько времени прошло неизвестно, но Катя, наконец-то взяв себя в руки, резко встала и подошла к изголовью кресла и с каким-то нездоровым интересом стала разглядывать мертвое лицо роженицы. Бескровные губы были тонкими и чуть приоткрылись, обнажив в жуткой улыбке белую подковку зубов, в черных открытых глазах плясали языки пламени, будто покойница смотрела на бушующий огонь.
– Это языки адского пламени, - чужим голосом проговорила Катерина все ближе и ближе, как загипнотизированная приближая свое лицо к лицу двойника.
Доля секунды и Катерина оказалась в теле мертвой девушки и холод, космический холод мгновенно сковал ее. Несколько секунд созерцая белый больничный потолок, Катерина поняла, что лежит на родильном кресле. Между ног все саднило и горело, спину разламывало от боли, ноги затекли от неудобного положения. Поднеся руку к лицу, Катерина долго разглядывала кольцо и пальцы, испачканные липкой кровью. Освободив щиколотки, девушка с трудом слезла с кресла, и поморщилась, ощутив босыми ступнями ледяной кафельный пол. Одернув ночную рубашку, Катерина почувствовала как из нее что-то выскользнуло и смачно плюхнулось на кафель. Взвизгнув, девушка попыталась отпрыгнуть, но попав в ловушку кровавой лужи, заскользила по полу и, потеряв равновесие упала. Прямо перед ней лежал мраморный в синих прожилках послед секунду назад покинувший ее тело. Не вставая с пола, Катя потянулась за железным лотком и, взяв его, поставила себе на колени. Прижав к груди маленькое бездыханное тело, и пачкая себя кровью, завыла она раненой волчицей, оплакивая своего Сашеньку и этого малютку, который не смог даже закричать, заявляя этому миру о своем приходе. Плача, Катерина впала в полузабытье, из которого ее вывела музыкальная трель ее сотового телефона доносившегося, откуда-то из глубин коридора.
Шаркая босыми ногами, девушка брела по темному коридору, держа в руках младенца, а позади, оставляя мокрую розовую полоску, волочился послед до сих пор соединенный перекрученной пуповиной с телом ребенка. Телефон продолжал настойчиво звонить. Открывая одну дверь за другой, Катерина оказывалась на краю бездны, у которой даже дно не проглядывалось. Ветер, со свистом налетая на девушку, пытался сбросить ее вниз. Да и Катерине самой хотелось сделать шаг вперед, чтобы разом покончить с этой болью, которая разрывала ее тело и душу, но из последних сил она давала задний ход, возвращаясь в темный коридор. Наконец-то шагнув за порог последней двери, девушка обнаружила себя на новом кладбище, возле Сережиной могилы. На железном столе разрывался ее сотовый телефон. На дисплее высвечивалось «Клавдия».
– Клавдия? – трясущейся рукой Катя взяла в руки сотовый. – Откуда? Она же умерла, и я удалила ее номер!
– Да? – дрожащим голосом произнесла она в трубку.
– Здравствуй красавица! – проскрипел ненавистный голос санитарки. – Что думаешь, избавилась от меня? Наслаждаешься семейным счастьем? Недолго тебе осталось.
– Ты откуда взялась? – прохрипела Катерина.
– А я никуда и не девалась, - продолжала скрипеть Клавдия. – Посмотри-ка налево.
Катя, взглянув в бок, почувствовала, как все поплыло у нее перед глазами. Две свежие могилы, одна из них была совсем маленькая, были полностью завалены цветами. Их объединял один мемориал, на котором было изображение матери с ребенком, и мать очень походила на Катерину.
– Здесь покоиться Ушакова Екатерина и ее сын Дмитрий Алексеевич Ушаков…, - прочла Катерина, и в голове у нее зазвенело, и как не напрягала она глаза, дату смерти прочесть не смогла. Ее закрывал туман, поднимавшийся от земли, и вот он полностью укрыл холмики непроглядным молочным одеялом.
– Этого просто не может быть, - шептала она, глядя перед собой остекленевшим взглядом. – Этого просто не может быть.
Вдруг ее руку с телефоном кто-то схватил и сильно дернул на себя. С трудом сфокусировав взгляд, Катя увидела лицо молодой Василисы Ушаковой.