Кладбище звездных кораблей
Шрифт:
«Но нет, — скрипнул я зубами, — сдохну, но свою жизнь до конца проживу! Где мои ножи?»
Вспомнил, что бросил их в зелень, когда спускался. Счёл, что они мне уже не нужны. Сейчас отыщу их!
Погрузился на дно камеры и принялся шарить руками в поисках ножей. Сказал себе, что они весьма остры, не забывай об этом, можешь порезаться. Стал ощупывать поверхность осторожнее.
Прямо подо мной оказался люк. Исследовал его, дошёл до краёв. Установил, что он сильно сжат по одним бокам, аж изоляция вылезла, а вот противоположные стороны прилегали неплотно, образовав щели. В них даже пролезали мои пальцы. Несомненно, через них сюда и проникла зелень.
Ножи отыскал чуть в стороне, забрал их и поднялся наверх. Попытался открыть верхний люк, но оказалось, что он с той стороны прижат чем-то очень тяжёлым. Можно было пустить в ход мои ножи с необулатными лезвиями и прорезать его, но я остановил себя: подумав, что разумнее выждать ещё немного. А то могу выйти и сразу наткнуться на толпу, обнаружу себя. Ничего хорошего это мне не сулит.
В своих размышлениях вновь обратился к нижнему люку: почему он оказался в таком состоянии? Вспомнил, что именно эта часть пострадала заметно меньше того, что прилегало к ней спереди и сзади, за разрывом в корпусе. Оживился при мысли, что корабль так мог разломиться только в одном случае — ежели это место как бы провисало, а нос с кормой угодили на твердь. Значит, в данном месте — под нижним выходом — находится совсем не она, а провал или яма, заполненная зелёной субстанцией.
Эту догадку я поспешил проверить.
Поспешно опустился к люку. Отыскал ту сторону, где находился его замок. Вспомнил расположение выхода на чертежах: действительно люк сжат по бокам, а впереди и сзади имеет щели.
Сразу же извлёк из тайника в полусапоге необулатный нож и принялся прорезать щель вдоль той стороны люка, на которой находился замок. Только закончил это и нажал на крышку люка, как её край отвалился вниз, подарив мне надежду на спасение. Я уже был готов устремиться за ней вслед, но сначала вернул нож на его тайное место в ботинке. После взял в руки по ножу и выбрался наружу.
Здесь ничего не видел. Потому стал двигаться в правую сторону, касаясь левой рукой по корпуса космолёта. Уже через несколько гребков заметил, что толща зелени надо мной стала светлеть, и вот уже моё лицо и наружный воздух стали разделять считанные сантиметры. Полностью всплывать не стал, принялся оглядываться по сторонам. Я находился на чистом пространстве, а по обе стороны от меня у борта «Барса космоса» лежали различные конструкции и всё то, что вынесли наружу корсары, разыскивая меня. Теперь их тут было намного меньше.
За грудами мусора стояли двое, о чём-то разговаривая. Оба с саблями и арбалетами. В последние были вложены стрелы, они находились в боевом положении и в любую секунду могли быть использованы. Подплыл к ним поближе и принялся подслушивать.
Корсары спорили, кто кого одолеет в поединке за руку Тальяны? Один был уверен в успехе Другара, а второй не меньше ратовал за командира первого особого отряда Чихиря.
К ним из корабля вышел третий, я моментально узнал его — это был Йован. Он тоже был вооружён, как и они.
— Ну и как там? — был задан ему вопрос.
— Никого нет. Ни того, ни другого. Вообще нет следов их пребывания здесь…
Я ещё больше насторожил уши, услышав «нет следов их пребывания», «ни того, ни другого». Доселе я думал, что ищут только меня, а теперь оказывается, что велись поиски двух человек. Вторым мог быть только один человек — Восил. Значит, он не сдался, его не поймали. Где же он тогда?
Пришёл к мысли, что вероятнее всего Восил отправился в Зейлим, ведь у него имелось всё необходимое снаряжение для передвижения по зелёнке. Задумался: это хорошо для меня или не очень? Был рад, что он всё ещё на свободе, но я не успел взять с него слово, не упоминать обо мне. А знал он гораздо больше, чем мне того хотелось. Увы.
Между тем один из двух корсаров возразил Йовану:
— Как это нет следов их пребывания здесь, а стол, с которым мы помучились, извлекая его? А масло и перец?
— Это было снаружи у двери, а внутри ничего нет.
— Но он или они были там. Детектор зафиксировал шум, который они производили…
Какое-то время я пробыл рядом с корсарами, ничего интересного больше не узнал. А потому поплыл в сторону далёкого Зейлима, хотелось побыстрее оказаться на «Витязе Арконы». Не столько устал, сколько измучился душевно от переживаний, выпавших на мою долю за сравнительно короткий период времени, и хотелось отдохнуть.
Физически же чувствовал себя весьма неплохо, грёб энергично, даже с некоторым удовольствием, радуясь, что жив-здоров и на свободе. Хотелось кричать во весь голос: «Я вольный сын эфира!» Не помню, откуда взялась в памяти эта фраза. Наверное, где-то прочёл или слышал.
Тут же укорил себя: «Как это ты не помнишь? С твоей-то памятью! А ну, вспомни! Вспомни, вольный сын эфира!..»
И тут же в памяти всплыло название поэты Михаила Лермонтова «Демон». Именно в нём имелись эти слова:
'Твоей — любви я жду как дара,
И вечность дам тебе за миг;
В любви, как в злобе, верь, Тамара,
Я неизменен и велик.
Тебя я, вольный сын эфира,
Возьму в надзвёздные края;
И будешь ты царицей мира,
Подруга первая моя…'
В какой-то степени я являюсь демоном. Стал таким после того, как мне подарил неведомый артефакт принц Диего и возможности моего организма повысились неимоверно. Нужно это скрывать от других, как бы не приняли за какого-нибудь чудища или кого-то ему подобного — демона, беса, монстра.
В памяти всплыла Ангелика. В первую очередь это не должна узнать она. Как и её родители. А лучше бы сохранить в тайне ото всех.
Эти мысли были не очень приятны, потому переключил их на иное.
Принялся размышлять: а насколько хорошо мне известны мои возможности? Очень даже возможно, что многое от меня сокрыто. Нужно бы этим заняться, изучить себя.
Как бы в подтверждение этой мысли подметил, что я вижу в зелёной субстанции куда лучше прежнего. Или тогда я этого не замечал?..