Кладбищенская благодать
Шрифт:
— Здорово его отделали, — помахивая перед Володиным носом пронашатыренной ваткой, поставила Верка диагноз.
— Наверное сильное сотрясение мозга, вон шишка какая, три или четыре ребра сломано, челюсть, кажется, тоже. Не представляю даже, что у него внутри делается.
— Вскрытие покажет, — неудачно попытался я пошутить, но Вячик одарил меня таким взглядом, что я тут же пожалел о склонности к черному юмору.
— Его в больницу надо, причем срочно, — в сотый раз замеряя Володин пульс, сказала Верка, — это коматозное состояние, я здесь одна ничего не сделаю.
Вячик закурил и уставился в окно. На
— У вас тут выпить есть чего-нибудь? — наконец обернулся он к Верке.
— Кажется, коньяк оставался, — она прошла в кухню, чем-то там погремела и вернулась с начатой бутылкой «Солнечного бряга» и стопкой стаканов.
— Интересно, а утром ты говорила, что мы ночью все уели? — возмутился я.
— Правильно, утром и не было. Это, видно, мой благоверный со своими шлюхами наведывался.
Выпили мужниного бренди, задымили сигаретами и Вячик заговорил:
— Влипли мы по уши. Дракон, скорее всего, про баню уже знает, так что через час на Вовкину тачку объявят розыск, а через три найдут. В больницу Володю нельзя, там его и кончат. Можно, конечно, отдать его комитету, но пока неизвестно кто у Дракона в управлении, даже КГБ защиты не обеспечит. На Огарева концы рубить большие мастера. Мы с тобой, малыш, — повернулся он ко мне, — кровь из носа обязаны выяснить, на кого Дракон работает. Как только гебешники выйдут на тех, кто эту кашу заварил, убирать Володю станет бессмысленно. Ты потеряешься из Москвы, я найду, как отмазаться. Подруга твоя нигде пока не фигурирует, поэтому здесь волноваться не стоит. Таньку свою я предупрежу, но это уже мои проблемы. Надо как-то с Володиной половиной связаться, а то ведь Аленка с ума сойдет.
— Вы что, переворот в стране готовите? Монологом Вячика Верка была слегка ошарашена.
— Я тебе как-нибудь потом все расскажу, — пообещал я, а Вячик добавил:
— Лет так через пятьдесят, не раньше. Понимаешь, Вера, не стоит тебе голову всякой ерундой забивать. Есть вещи, о которых лучше ничего не знать.
— Эт-то я понимаю, — согласилась понятливая девушка Вера. — Я другого не пойму. Почему Володю в больницу нельзя?
— Его искать станут, в больницах в первую очередь, — терпеливо начал пояснять Вячик, но Верка его перебила:
— Ну и пусть ищут, они же не станут всех пациентов в лицо рассматривать?
— Обычно делается запрос в регистратуру, там же все, кто поступил, учитываются. А о таких травмах любой врач обязан информировать милицию.
Технологию розыска бывший муровец знал преотлично.
— Можно сделать так, что Володю как раз и не учтут, — бухнула Верка, разливая нам остатки коньяка, — что ли зря я три года мозги в институте сушила. Да у меня же в любой клинике подруги, о бывших любовниках даже не говорю. Уж как-нибудь уболтаю на недельку вашего друга приютить.
— А любовники точно бывшие? — ревнивым кавказским голосом загрохотал я и все мы дружно заржали. Безвыходное положение перестало казаться таковым, стоило лишь очень захотеть выкрутиться.
Тут же был разработан план действий. Вячик оставался пока с Володей, Верке вручили полсотни на такси и отправили подыскивать надежное койко-место в больнице, а я взялся отогнать «Ладу» в Марьино и заодно ппереговорить с Володиной женой Аленой.
До Садово-Триумфальной, где Алена работала администратором кинотеатра «Форум», я добрался преимущественно переулками. Хотя три часа, которые Вячик даровал ментам на розыск Володиной тачки еще не истекли, осторожность не была излишней. Ни прав, ни вообще документов у меня не было, если не считать липового удостоверения водителя второго троллейбусного парка с моей фотографией, которым я иногда пользовался. Человек со значившейся в ксиве фамилией существовал реально, что не раз меня выручало, но серьезной проверки допускать не рекомендовалось. Поэтому я не погнал «Ладу» через всю Москву в Марьино, а решил попытать удачи на Садовом кольце. Окажись Алена на работе, все значительно упрощалось. Достаточно было переговорить с ней и передать ключи, чтобы она сама поставила машину в гараж.
Кое-как вбившись на стоянку у метро «Колхозная», я пешком пошагал к Самотеке. Солнце жарило неимоверно, заставляя подошвы чуть прилипать к разомлевшему асфальту широкого тротуара, встречные прохожие норовили держаться ближе к стенам домов, укрываясь в тени магазинных полосатых навесов, а к редким автоматам с газводой подойти было невозможно, длинные очереди страждующих окружали их плотной стеной.
Фасад «Форума» украшала реклама нового советского триллера «Из жизни начальника уголовного розыска» с Леонидом Филатовым и Кириллом Лавровым в главных ролях.
— Вот бы про нашу свистопляску боевичок получился. Так и помрешь героем невидимого фронта: никто не увековечит, — погоревал я и толкнул массивную дверь кинотеатра.
На мое счастье, Алена как раз работала. При виде меня, она всплеснула от неожиданности руками и тотчас спросила:
— Мой с тобой? Опять дома не ночевал, что там за аврал такой?
В фойе кинотеатра было пусто и прохладно, но разговаривать здесь как-то не светило, поэтому я предложил Алене перебраться в более уютное место. Она подумала и взяла меня под руку:
— Пошли в буфет, туда сегодня финский ликер завезли.
Усевшись за угловой столик и пропустив соточку замечательного клюквенного ликера, я перешел к делу. Утаивать что-либо от Алены смысла не имело: отношения у них с Володей были самые доверительные. Я рассказал обо всем, кроме наших похождений прошлой ночью и крайне тяжелого Володиного состояния, как мог успокоил ее и постарался внушить уверенность, что все обойдется.
— Вячик просил передать, что к тебе обязательно гости заявятся. Ты, главное, не дай им понять, что тебе обо всем известно, кричи побольше, истерику разыграй. Не мне тебя учить, в каждой женщине актриса пропадает. Скажешь, что машину кто-то оставил вместе с ключами у Подъезда. Только сама нас не ищи, надо будет, появимся.
Алена внимательно слушала, только очень уж часто подливала себе из бутылки. По-моему, она была здорово потрясена, хотя внешне этого не выказывала. Володе очень повезло с супругой.
Я уже собрался распрощаться, как вспомнил, что так и не нашел ответа на давно терзавший меня вопрос.
— Слушай, Алена, а как ты считаешь, почему Володя не мог гебешников подальше послать? Чем они его держат?
Она криво улыбнулась и зашарила в кедрах сумочки в поисках сигарет. Я вытряхнул на стол остатки «Мальборо» и щелкнул зажигалкой. Тщательно раскурив сигарету, Алена чуть слышно начала рассказывать.