Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха
Шрифт:
– Десять десять, – пробормотал я, от сердца от легло.
Спешить, собственно говоря, было некуда. Одиннадцать часов – это начало рабочего дня директора антикварного магазина. Господина Маркова можно навестить и в двенадцать, и в час, ничего не изменится. Под влиянием здравого смысла опасюк унялся.
– В ад всегда успеем, – бодро рассудил я и от правился готовить завтрак.
К салону «Галлус» я подъехал в начале первого, не потрудившись предупредить Бориса Михайловича. По дороге я завернул в магазин и купил новую куртку из тонкой коричневой кожи. Являться к
– Борис Михайлович? Доброе утро, Илья Потехин вас беспокоит. Хочу кое-что показать.
– Когда вы будете?
– Да вот прямо сейчас и зайду.
С этими словами я выскочил из машины, вытянув газетный сверток с блюдом и холщовую сумку, в которой лежала чарка, два портсигара и несколько разномастных ложек с вилками. Сумку нацепил на плечо, сверток сунул под мышку, захлопнул дверцу, вздохнул, оглядев убитую тачку, квакнул сигналкой и вошел в салон.
– Добрый день! – Высокая лощеная кобыла с приклеенной улыбкой преградила мне дорогу. – Я к Борису Михайловичу...
– Вот сюда, пожалуйста. – Зубы у кобылы были белые, пластмассовые. От шеи сладко пахло духами. Выше мой нос не доставал.
– Спасибо, – я сунулся в боковой закуток, прикрытый занавесью. За ней скрывался коридор и кабинеты администрации.
Кобыла ловко обогнала меня и постучала в директорскую дверь.
– Можно, Борис Михайлович? – протараторила она.
– Войдите!
На секунду я оказался затертым между лоснящимся пузом Маркова (тоже немаленького дяди) и упругими буферами кобылы. От буферов пахло здоровым разогретым телом и разнотравьем. От директорской одежды исходил аромат благородной свежести, чуть с кислинкой.
– Спасибо, – тепло улыбнулся кобыле господин Марков, и дверь за нами закрылась. – Прошу вас, Илья.
Я присел к директорскому столу, огромному антикварному динозавру благородного черного цвета. Надо полагать, мореный дуб или что-то в этом роде. Борис Михайлович, одетый в поношенный сюртук с фиолетовой бархатной жилеткой, казался прилетевшим из девятнадцатого века путешественником во времени. Ветхий трон с плюшевой обивкой, служивший директорским креслом, был едва ли не древнее письменного стола. Когда Марков угнездился на своем месте, я понял, что именно так и должен выглядеть настоящий путешественник во времени. Сел на свой аппарат и единым росчерком пера перенесся в двадцать первый век.
– Полагаю, разговор будет предметным? – скользнул Марков глазами по свертку, который я поместил на краю стола.
Ничто в его внешности не напоминало о недавно пережитой трагедии. Да, сын погиб, но чувства есть чувства, а дело есть дело.
– Именно так. – Я принялся распутывать бечевку. Взгляд господина Маркова остановился на перстне ас-Сабаха. – Вот, что я хотел вам предло жить.
Развернув газету, я подал Борису Михайловичу блюдо. Глаза Маркова забегали по
– Что у вас еще есть? В покер с ним играть не садись!
– Не могу сказать, что это набор... – Я полез в сумку и выложил остальное. – Но мне явно пофартило.
– Чарка с охотничьим орнаментом, угу, – оценил клеймо Марков. – Портсигары, жаль, с дарственной гравировкой... Понятно.
Он выудил из жилетного кармана ключ на цепочке и открыл сейф. Достал старинный ящичек с медными уголками. Снял крышку. В ящичке лежали разборные весы с гирьками.
В исключительных случаях, как, например, в работе с личными клиентами, Борис Михайлович производил оценку сам.
– Ложки-вилки некомплект, – напомнил он, – поэтому много не дам.
Я не торговался. В условиях назревающей войны планировалась эвакуация в отдаленную сельскую местность. Финансовые средства требовались позарез.
– Одиннадцать тысяч триста долларов, – подбил бабки на здоровенном калькуляторе Борис Михайлович. – Десятку дам валютой, остальное рублями.
– О'кей, – сказал я.
– Быть может, заодно вы хотите реализовать этот перстень и браслет? – невинным тоном поинтересовался Марков.
– Спасибо, хочу оставить их у себя, – я скорчил наивную мину и застенчиво улыбнулся.
– Мы могли бы обсудить условия сделки, очень выгодные для вас.
«Интересно, он для себя старается или для рыцарского ордена? – Я догадался, что Марков понял, какие украшения увидел на моей руке. – Ну, уж себя он при любом раскладе не обидит. Сказать ему о кинжале?»
– Я категорически не хочу расставаться с дорогими моему сердцу вещами. Они – большая ценность, – я прижал руку к сердцу.
Марков с пониманием проследил за жестом. Он был очень проницательный человек.
– Да, у меня весь комплект, – признался я и ненадолго вытащил из внутреннего кармана кинжал, с которым теперь не расставался. – Вот он.
Карты были розданы, прикуп взят, настало время вскрываться.
– С утра приезжали испанцы, Хорхе Эррара и охрана, интересовались вами, Илья, – сообщил Борис Михайлович. – Вы что-то с ними не поделили?
Получается, не зря меня колбасило после ванны: ехать – не ехать. В битве с демоном-искусителем победил ангел-хранитель.
– Мы не поделили вещи Хасана ас-Сабаха. Из-за них меня вчера пытались убить. Те самые испанцы, по команде господина Эррары.
– Эти вещи приносят несчастье. – Борис Михайлович помрачнел. – Продайте их или избавьтесь другим путем.
Интересно, каким мог быть другой путь? Принести в дар ордену Алькантара?
– Нет, – выяснять я не стал. – Теперь это дело чести. Предметы испанцам не достанутся.
– Вам решать, – подытожил разговор Марков. Деньги перекочевали ко мне в карман, а золото и весы были спрятаны под замок.
– Вы все же подумайте насчет этих предметов, – сказал на прощание Борис Михайлович. Оставить их себе – дьявольское искушение. Это не те вещи, которыми может владеть один человек.