Клан Аризоны
Шрифт:
– Стив и Бен! Интересно, что он хотел сказать? - задумчиво ответил Додж.
– Ну, об этом не трудно догадаться. Мальчики всегда очень дружили, совсем как когда-то мы с Роком. Но так было лишь до тех пор, пока Бак Хатуэй не научил их сосать белого мула. А сам он и в рот не берет! Но зато белый мул дает ему власть над ними.
– Я так и предполагал. Но теперь у нас есть главный козырь против этого самогонщика.
– К черту Хатуэя! С ним разделаться - пара пустяков. Но вот этот дьявольский белый мул!
– Выбрось это из головы, старина! Стива я уже отвадил от этого дела. Уверен, что если немного постараться, мы и Бена, и других мальчиков могли бы спасти.
– Может быть. Если кто и может это сделать, так это ты. Но надо предпринять что-то радикальное. Думаю, убийство Хатуэя - это еще полдела. Мальчики уже все попробовали белого мула, и отучить их будет не так-то просто. У Бена, например, нет такого стержня в характере, как у Стива.
– Мы найдем эту установку и разгромим ее.
– Это было бы здорово. Может быть, если мальчики не смогут его доставать нигде, кроме города, они скорее перестанут пить.
– А что, в Рисоне его легко купить?
– Хе! Конечно. Всего несколько пенсов за глоток.
– О, это большой соблазн. Сколько я знал отличных парней, которых свела на нет эта зараза! Но белый мул - это что-то страшное.
– Что ты, Додж, ты даже представить себе не можешь. К нему только спичку поднеси - он взорвется. Мне кажется, если к Року поднести спичку, он тоже загорится.
– Дядя Билл, мне хотелось бы встретиться с этим Снипом Туитчелом лицом к лицу, - сказал Додж, меняя тему.
– Вот за это не беспокойся. Рано или поздно он сам объявится. Если Хатуэя не станет, то его шайка скорее всего моментально развалится, но пока он жив, они с Туитчелом неразлучны. Так что тебе придется убить их обоих.
Додж неожиданно почувствовал, как все еще горит его рана.
– Дядя Билл, не родился еще человек, который мог бы меня ранить так тяжело и потом не поплатиться за это, - яростно проговорил Додж.
– Ну, ну, я тебя прекрасно понимаю, - ответил дядя Билл. - Помнится, отец Уэсса Хардинга - был такой знаменитый техасский стрелок - говаривал как-то, что если какой-то человек осмелиться выстрелить ему в спину, то он весь мир обойдет, чтобы посмотреть ему в глаза.
Вскоре Додж почувствовал себя немного утомленным и перестал поддерживать разговор, тогда дядя Билл пожелал ему спокойной ночи и удалился. Старый техасец всегда возбуждал его боевой дух и сейчас Додж никак не мог отделаться от мыслей о Снипе Туитчеле - это был, определенно, достойный противник.
Постепенно в доме все стихло. Моз и Тиг улеглись около кровати Доджа. В разрыве между облаками появились яркие звезды. Все так же бормотал ручей, всегда одно и то же, ему вторил ветер, шевеля ветви деревьев. Мысли Доджа витали очень далеко от Нан и нежного свидания. Но вдруг послышались осторожные шаги, и он весь взволнованно напрягся, не веря своим ушам.
Она пришла, молчаливая, как тень, и села около него на кровати.
Она нащупала его руку, и он крепко сжал ее. Его глаза давно привыкли к темноте, но он никак не мог разглядеть ее лицо, только темная форма головы, плеч и неясное бледное пятно лица, на котором темнели огромные глаза.
– Я пришла, Додж, - просто сказала она.
– Спасибо, Нан, я и не надеялся, - прошептал Додж. - Но я так рад!
– О чем ты хотел со мной поговорить?
– Подожди, дай сообразить. Мы разговаривали с дядей Биллом, и он навел меня на мрачные размышления. Завтра я расскажу тебе. Но сейчас я хотел только...
– Да, - подбодрила она его, так как он запнулся.
– Нан, это просто смешно, - он тихо рассмеялся. - Я лежал здесь и молился, чтобы мы остались с тобой наедине. А теперь у меня все слова вылетели из головы.
– Значит, это что-то не очень важное.
– Нет! Я хотел сказать, что я люблю тебя, - ответил он, сжимая ее руку.
Он ждал. Ее рука слегка дрожала, голова опустилась. Додж понял, что теперь, как и всегда, он должен говорить с Нан честно и прямо.
– Нан, я знаю, я поступил очень жестоко, что вытащил тебя сюда, зашептал он. - Но я изголодался по тебе - вот так держать твою руку, чувствовать тебя рядом, может быть, вымолить поцелуй - я мечтал об этом все время, и во сне, и наяву. И я совсем не думал ни о твоем отце, ни о Стиве, вообще обо всем этом. Но теперь ты пришла, и мне больше ничего от тебя не надо. Я буду самым счастливым человеком на земле, если ты обещаешь когда-нибудь стать моей женой. Но если ты не любишь меня, если никогда не сможешь выйти за меня, я все равно останусь здесь, чтобы помочь тебе и твоим братьям - я буду бороться за тебя, чего бы мне это ни стоило.
Нан встала на колени возле его кровати, ее левая рука скользнула ему под голову и склонилась над ним так близко, что ее волосы коснулись его лица.
– Додж, ты мой добрый ангел!
– Звучит это прекрасно, Нан. Но это ведь, в сущности, чепуха. Я не более, чем простой погонщик, ковбой. Я не могу быть ангелом. Но я действительно очень хотел бы стать им для тебя.
– Ты мой ангел, не спорь, - нежно возразила она. - Не ты ли расстроил планы Бака Хатуэя? Не ты ли раскрыл всем глаза на белого мула? Не ты ли вернул к жизни Стива?
– Но это же все мелочи, Нан. Я еще ничего не сделал, чтобы заслужить твою благодарность.
– Ты слышал, как я стучала по бревну в ту ночь в воскресенье, после того, как ты побил Хатуэя?
– Ты действительно стучала? А я все это время думал, что мне это только померещилось.
– Но я действительно стукнула один раз - потом второй - а потом еще раз!
– Ну, так кто же из нас ангел? - с восторгом спросил он, прижимая к груди ее руку.
– Послушай же меня, Додж, мой вечно сомневающийся Додж. С тех пор, как мы встретились с тобой у ручья, каждый мой вздох принадлежит только тебе. Я влюбилась в тебя по уши. Но ты же знаешь, что я не была свободна и ничего не могла сказать тебе, пока не наступил тот воскресный день.