Клан быка

Тропов Иван

Он тоже повернулся к Лехе.

– Знаете, почему у них такой невинный вид? Беззащитный… – сказал он, прищурившись.

Леха покосился вперед – метров двести до бронзового истукана осталось, можно и потерпеть – и нейтрально пожал плечами.

– Маскируются, – доверительно сообщил мужчина. – Если бы эти маленькие твари выглядели такими, какие они на самом деле, внутри… – он постучал пальцем себе по лбу, показывая, где именно внутри, – их бы убивали. Сразу после рождения.

Леха медленно втянул воздух через ноздри, уставившись

на дорогу. Тронул машину вперед.

Пассажир еще что-то говорил, но Леха старался не слушать.

Спокойно, спокойно, уже почти приехали…

Вот и все!

Леха вжал тормоз, машину дернуло туда-сюда.

– Приехали!

Давненько он не произносил это слово с таким удовольствием!

Мужчина вздохнул и полез во внутренний карман.

– Да не надо, – сказал Леха. – Идите… Ну давай же, давай! Иди уже!

Мужчина вылез, но не спешил захлопывать дверцу. Так и стоял, взявшись за ручку, пригнувшись к машине и глядя внутрь, ловя Лехины глаза. И в его лице…

Он все смотрел, ничего не говоря, и в его лице что-то творилось.

Леха вздохнул. Псих-то он псих, но тоже человек…

– Не нравится? – спросил Леха, кивнув на бронзового истукана за спиной мужчины. – До другого кафе подбросить?

Бывает, нужно человеку выговориться. Пусть и бред, но вот нужно. Очень нужно…

– Нет-нет, все нормально! – Мужчина выдавил улыбку. – Все хорошо. Теперь все будет хорошо. Спасибо вам, вы… я…

Он сглотнул, на его глазах заблестели слезы. Можно подумать, его не до кафе довезли, а облагодетельствовали на всю жизнь. Все, пора завязывать с этим цирком!

– Удачи, – сказал Леха.

Потянулся через сиденье, намекая, что неплохо бы наконец закрыть дверь. Но мужчина не заметил.

– Спасибо, – пробормотал он, все стискивая ручку дверцы. – Вы… вы… я… вы… – Он хотел что-то сказать, но никак не находил слов.

Леха замер, растянувшись над правым сиденьем, кончиками пальцев дотянувшись до ручки с внутренней стороны. Неудобно в такой позе, но не захлопнешь же дверцу перед носом у человека, который хочет тебя поблагодарить! Явно до глубины души. Настолько, что вон, даже слов не находит…

Мужчина моргнул, сгоняя с глаз выступившие слезинки. Растроганно шмыгнул носом и вдруг выпалил:

– Легкой смерти! – Захлопнул дверцу и быстро пошел прочь, не оборачиваясь.

Леха зарычал. Вот сука! С ним как с человеком, а он… Кулаки сжались так, что ногти резали кожу ладоней. Хотелось вылететь следом и…

Спокойно, спокойно. Это всего лишь псих… Странный безобидный псих.

Но как же хотелось догнать и обломать козлу рога! Это же надо – «легкой смерти»… Вот сука…

Леха раздраженно тронулся, сразу разгоняясь и вливаясь в поток машин. К черту и этого психа, и этого бронзового истукана, и вообще… Прочь отсюда, и забыть обо всем этом! И поскорее!

Через пять минут уже въезжал на мост. Слева, за изгибом реки, снова показался Штукадюймовочка. Где-то там,

в бронзовой голове, пил кофе этот псих…

Чертов памятник! Глаза бы его не видели! Леха поддал газу.

Впереди неторопливо полз огромный черный джип с затемненными до черноты стеклами и выключенной синей мигалкой на крыше. Леха пошел в обгон…

А глаза сами собой скосились влево. На бронзовый профиль Новой России. От него отделился крошечный силуэт и, раскинув черные руки-черточки, словно пытался взлететь, помчался вниз, все быстрее и быстрее…

Не в силах оторвать взгляд, Леха следил за этим крошечным силуэтом. Потому что это… это же…

Сработало боковое зрение: кто-то мчался прямо навстречу!

Пересекая двойную разделительную, с противоположной полосы летел навстречу оранжевый кабриолет с ядовито-лимонным верхом, по-европейски крошечный. На заднем сиденье маленькая девчушка, лет трех от силы, взобравшись на сиденье с ногами, глядела куда-то влево, в сторону Новой России, и тыкала в стекло пальчиком. Маленький рот открыт, она что-то говорила… Женщина за рулем смотрела туда же. Так же раскрыв рот от удивления, всем вниманием там, у далекого памятника, – пока ее игрушечный кабриолет, незаметно пересекая разделительную, выходил на встречную полосу.

Уже совсем близко, какие-то метры…

Было какое-то мгновение, чтобы успеть что-то сделать. Ни подумать, что именно, ни рассчитать, как лучше… Перед глазами лишь мелькнуло, в какую гармошку превратится этот игрушечный кабриолет, если вот так вот, лоб в лоб. Никакие подушки не спасут. Внутри будет кровавая отбивная из дуры-мамаши и этой вот малютки…

Леха дернул руль, уходя вправо. Так и не успев закончить обгон.

Слева промчался кабриолет, едва не шаркнув боком. Его оранжевый выступ для зеркала снес бы боковое зеркало «девятки», но прошел ниже.

Мамаша так и не повернула голову, все пялилась куда-то влево, на памятник, – а потом было не до нее. «Девятка» влетела в бок джипа. Тут же отскочила от него, как шарик для пинг-понга от тяжеленного шара для боулинга. Машину повело, закрутило…

Джип тоже вильнул – и почему-то не выправился. Пошел наискось, выбил символическое внешнее ограждение и солидно, почти торжественно оторвался от моста. На мгновение повис в воздухе, словно раздумывая, и все так же солидно и неторопливо ухнул под мост…

Чудо, но машину не перевернуло, не вынесло на встречную полосу, не смело летевшими сзади машинами.

На непослушных, будто деревянных ногах Леха выбрался наружу.

Под мостом пускал пузыри джип с мигалкой. Завалился на один бок, но никак не желал уходить под воду. Вжикнуло, опускаясь, окно, и кто-то полез из джипа на крышу – но тут вода хлынула внутрь, и джип потащило под воду…

А оранжевый кабриолет, вернувшись на свою полосу, был уже далеко – в самом начале моста, уходил там в поворот. Повернул – и больше Леха его никогда не видел.