Клан быка
Шрифт:
Растолкала их, вырвав место для себя. Но они даже не заметили. Все драли и драли труп, разбрасывая вокруг кровавые ошметки…
Леха шагнул к ним и толкнул Алису плечом. Несильно, но твердо.
– Прекрати.
Алиса не удержалась на ногах, повалилась на песок. Вскинула на Леху глаза – стеклянные, застывшие, дикие. Вскочила, дрожа от напряжения, замахнулась крылом… И замерла.
Ее взгляд очень медленно, но все же прояснялся. Она захлопала глазами, помотала головой… Посмотрела на Леху, словно только что увидела. Медленно огляделась вокруг, как человек, проснувшийся
На подружек, орущих от ярости, топчущих, рвущих, хлещущих…
На то, что осталось от Куча…
На свои лапы, по колено облепленные кусочками сочащегося мяса и кожи. На заляпанные кровью крылья…
Безвольно опустилась на песок, уткнула лицо в колени и затряслась в беззвучных рыданиях.
– Не могу… Не могу тут больше… – все бормотала она, не поднимая лица от колен.
– Лис, ну не надо…
– Лешка, я тут больше не могу…
И снова затряслась в рыданиях.
Маленькая, хрупкая… В небе, раскрыв крылья, гарпии казались большими и опасными, но вот так вот, на земле, бессильно распластав крылья по песку и безнадежно уткнувшись лицом в коленки…
– Лис, ну…
Леха замолчал, кусая губы. Слова… К чему тут слова?!
До одури хотелось обнять ее, коснуться пальцами щеки, утереть слезы… Хотя бы просто сжать в ладонях ее пальцы… Это куда больше любых слов! Но… Чертова бычья аватара!
Леха скрипнул зубами – от бессильной ярости. Сто раз подохнул бы, лишь бы взамен появились руки! Хотя бы одна, хотя бы на минуту. Все бы отдал!
Хорошо хоть, додумался заглянуть сюда… Леха от души врезал в песок копытом. Идиот! Господи, какой же идиот! Боялся ее разочаровать, видите ли…
– Он что, еще раз приходил сюда? – спросил Леха. Всхлипывая, Алиса подняла лицо. Посмотрела не то удивленно, не то…
– Ну, между этим разом и тем, два дня назад, – смутился Леха. – Еще раз приходил? Да?
Алиса все молчала, глядя на Леху.
– Лис?…
– Он каждый день приходит. Каждый проклятый божий день…
– А… – начал Леха и замолчал. Закрыл пасть, так ничего больше и не сказав.
Отвел взгляд. Уставился на пустыню, на дюны.
– Он всегда приходит. Все две недели, пока я здесь. Каждый день… Девчонки говорят, он всегда сюда ходил. К Ольке приставал. Ну, беленькая наша… А потом, когда я… теперь… он… я… меня… каждый день…
Алиса опять затряслась в рыданиях. Леха уставился под ноги. Идиот. Господи, какой же идиот…
Товарки Алисы наконец-то отвалились от трупа. Отирали крылья о песок, косились на Леху с Алисой. Серебристая – мельком. Глянет и тут же отведет глаза, будто так, случайно взглядом наткнулась. Черная же сложила крылья, нахохлилась, поджала крылья к бокам, словно подбоченилась, – и глядела на Леху тяжелым взглядом.
Неженским каким-то. Да и стояла как-то… Тяжело, по-мужски расставив ноги… Вдруг тряхнула черными патлами и пошла на Леху – но серебристая что-то шепнула ей.
Черная окатила ее ледяным взглядом – светлая гарпия совсем смутилась, потупила глаза и замолчала, – но все же остановилась. Окинула Леху еще раз тяжелым взглядом, фыркнула, развернулась и побрела прочь, потихоньку забирая к скальной стене.
Алиса все всхлипывала. Тихо, уже без слез. Но с каждым вздохом все ее тело спазматически вздрагивало. Леха пригнулся, тихонько пихнул Алису плечом:
– Лис… Ну не надо, Лис. Я вытащу тебя отсюда. Я нашел Тхели.
Алиса всхлипнула-вздрогнула, еще раз… и вдруг даже дышать перестала.
Медленно подняла на Леху лицо:
– Тхелю?… Ты нашел нашу Тхельку?!
Леха кивнул. Безнадежность ушла с лица Алисы. Ее вытеснила радость – еще робкая, еще недоверчивая.
– Лешка, милый… Нет, ты правда ее нашел?! Алиса вскочила с песка, шагнула к Лехе впритык, заглядывая в глаза. В ее глазах заблестела жизнь, личико в один миг похорошело. Из странного тела, из серой безнадеги в глазах вдруг выглянула та Лиска, что была здесь два дня назад, когда сидела на валуне и весело болтала ногами, стреляя глазками через плечо… Хорохорящаяся, не сдавшаяся, готовая драться.
– Нашел. Как ты и говорила. Такая… Такая вся из себя…
– Блэкушница, – сказала Алиса.
Леха кивнул.
– Да. В косухе, вся в заклепках. Юбка тоже из кожи, вороной хаэр до пояса…
Алиса тихонько кивала, соглашаясь.
– Сапоги на вот таких шпильках, наверное. Высоченные, с ботфортами. И мордочка как у ведьмы…
– Хм?… – вскинула брови Алиса. – Что?
– Куртка заклепованная-переклепованная – это да, она именно такие любит… А вот это уже… Ботфорты, мини?… Личико… как у ведьмы? – переспросила Алиса.
– Ну… – Леха замялся. Как бы объяснить-то? – Бледное-бледное, как у мертвяка. Кровавые губы. Угольные ресницы, да еще тени такие темные… Ну ведьма вылитая! А что?
– Да так… – Алиса улыбнулась, недоверчиво качая головой. – Да-а… Вот так вот дружишь, дружишь… Годами… А оказывается, совсем не знаешь человека…
– В смысле?
– Понимаешь, Леш, она… музыку блэкушную любит и по жизни жесткая до ужаса. Курточка кожаная с заклепками и с разными стальными черепами и волчьими оскалами… Но и все. В остальном скромная, пристойная. И почти не красится. Мол, она суровая блэкушница, тонкая и умная, а не какая-то там пубертатная малолетка распальцованная, не отличающая «Бурзум» от «Найтвиша»… – Алиса вдруг улыбнулась. – Все-таки я знала! Чувствовала, что это у нее немножко напускное, вся эта суровость и аскетизм. А глубоко в душе-то она еще не наигравшаяся девчонка! Готка выпендрежная!
Алиса рассмеялась, но глаза у нее были чуть грустные – словно она была не здесь, а где-то далеко, под ручку со своей Тхелькой, и еще ближе к ней теперь, когда узнала ее маленькую тайну…
– Все такая скромница, сдержанная… А тут, значит, решила оттянуться… – Алиса поглядела на Леху, опять улыбаясь. – Ох, вот бы мне ее сейчас увидеть! Такую!
– Увидишь, – пообещал Леха.
– Все-таки дождалась меня, значит… В Гнусмасе ее нашел? В магазинчике, да?
– Угу… – кивнул Леха. – Нашел. Только на всякий случай нарисуй еще раз дракончика. А то там…