Клан быка
Шрифт:
Жизнь положу на это, если придется, но разнесу. В клочья. В пыль. Так, чтобы никогда больше…
Леха несся по пустыне, вбивая копыта в ни в чем не повинный песок – которого даже не существует, кроме как в серверах игры и в собственной голове, на кончиках электродов! – но облегчения не было. Ненависть жгла изнутри сильнее, чем жажда.
Солнце едва взошло, било из-за спины в надвигающуюся полосу плато – и оттуда, в ответ, жалили миллионы слепящих точек.
Добежал, черт бы это все побрал… Щурясь от бьющих по глазам
Надо бы найти этот схрон, и на этот раз без осечек. Потому что если и тут будет осечка… Леха поежился, хотя солнце уже припекало. К черту, к черту! Надо найти. Должен!
Так! На плато никого нет. Вблизи тоже все чисто. Хорошо, но это еще не все. Теперь самое сложное. Леха сосредоточился, чтобы следить сразу за несколькими группками игроков, зеленеющих в пустыне и вокруг Гнусмаса. Надо уловить мельчайшее смещение. Надо понять: куда именно они движутся, с какой скоростью. Чтобы не было никаких неожиданностей… Вроде никто сюда не идет.
А вон и каперы – три зеленые точки, почти слившиеся в один яркий огонек. Вчера стояли далеко, у черта на куличках, под самой скальной стеной. Сегодня прямо в пустыне, на полпути между плато и северным проходом в стене. Это сатир, наверно, посоветовал. Чтобы и к северному проходу могли примчаться, если охотники захотят пойти за бычком по следам, и к плато, если на бычка приедут охотиться те, кто в курсе, где бычка можно найти сразу, без всяких следов…
Черт бы их побрал, этих немцев!
А может быть, все же отвязались? Может, хватило им двух выносов подряд и вчистую?
Можно надеяться. Очень хотелось бы, что все так и было на са… Стоп.
Леха нахмурился, разглядывая карту ниже – где плато, шершавое даже на взгляд, и одна угольно-черная точка.
На восточном краю, как и должно быть, – ведь прибежал сюда от Изумрудных гор. А вчера бежал от северного прохода. Значит, должен был выйти к плато на северо-востоке. Правильно? Правильно. Но…
Немцы-то шли к плато точно с севера. Из середины пустыни. Сатир сказал, что, наверно, заметили следы… Но там же не могло быть никаких следов! Все следы восточнее! Чертовщина какая-то…
Может быть, сам ошибся? Показалось, из-за суматохи, что они идут прямо с севера? А на самом деле шли под углом, с северо-востока?
Леха закрыл глаза, вспоминая. Стоял вот там, почти в середине плато. И когда первый раз заметил немцев на карте, до них было прилично, верст десять.
Нет, не похоже на ошибку. Трудно ошибиться с направлением настолько. Но…
Леха от души врезал копытом в песок. Эх! Когда не нужен, этот однорогий обязательно привяжется. А когда нужен, днем с огнем не сыскать!
Ладно, подождем. Он появится. Выспится и так появится, что еще взвоешь, лишь бы исчез…
А пока схрон. Вот что важнее любых немцев. Леха взобрался на плато
– Я пришла к тебе с приветом! Рассказать, что солнце встало! – гнусаво пропел сатир прямо изнутри головы. Веселый, гад. Радостный…
Леха еще раз огляделся и пополз назад по длинному и низкому гроту между валунами. Задом наперед продираясь по узкому каменному горлышку – такому узкому, что и не развернуться. Сюда и вползти-то было непросто, а уж выползти обратно… Камни скребли по броневым наростам на спине, вонзались в шкуру под них – и это было не так чтобы приятно.
Словно кто-то пытался отколупать ножом подживающую ранку.
– Ну, рогатое? – не унимался сатир, бодрый и свеженький после сна, хотя уже полдень, наверно. – Что у нас, как успехи?
Каменный нарост врезал в затылок, и Леха зашипел от боли.
– Нашел?
– Не нашел!
– Не по-онял? – протянул сатир, все еще дурачась. – Этче за тон? Этче еще за вопли мула-водовоза?
– Как мне тебя вызывать?
– А зачем тебе?
– Да мало ли зачем! Как?
– Никак. Меньше знаешь, крепче спишь.
Леха стиснул зубы и глубоко втянул воздух. Медленно выдохнул. Начал как мог спокойнее:
– Как мне тебя вызывать? Если…
– Никаких «если», – оборвал сатир, и шуточный тон уже улетучился. – Когда надо, сам с тобой свяжусь.
– Но…
– Никаких «но», я сказал! Это что тебе, игрушки? Наш Янус – вовсе не Господь Бог, а всего лишь модер. Один из пяти, которые попеременно дежурят в нашей зоне. Посменно, понимаешь? Сейчас его нет, и еще день не будет. И если, пока его нет, кто-то что-то случайно заметит… А чего ты хотел-то?
– Да следы…
– Следы? В смысле?
– Ну немцы! Вчера!
– Ну, были немцы. И?…
– Они к плато вышли, не заезжая к вам; помнишь?
– Ну. И что?
– Ты сказал, что они по следам шли. Так?
– Ну.
– Но они шли к плато с севера!
– Ну, допустим. А орать-то чего?
– Но моих следов там не было! Если бы они шли по следам, они бы пришли к плато с северо-востока, как я сам!
– Хм?… – Сатир задумчиво пошлепал губами. – А ты уверен?
Леха раздраженно выдохнул.
– Странно, странно… Но тогда, если они шли не по следам… Хм-хм-хм… Почти с севера, говоришь…
– Прямо с севера.
– Прямо с севера… – пробормотал сатир. – Хы-хы-хы. Только этого не хватало…
Леха выполз из грота и стоял, внимательно прислушиваясь. Но сатир надолго замолчал. Наконец ожил:
– Ладно, я подумаю. Иди ищи.
– А… – Иди ищи, я сказал! И не зуди. Батька думать будет.
И отключился, сволочь однорогая. Леха вздохнул и опять полез в лабиринт валунов – уже раскалившихся под солнцем…