Клан быка
Шрифт:
– Ветер заметает. Песком.
– Ч-черт… Еще и заметает… Во программеры прошли, с-суки… – зашипел сатир. – Дорвались до зарплат, нищета подзаборная, так реализм из всех щелей полез… Что, совсем никак нельзя проверить?
– Следы заметает, – повторил Леха.
– Но ты думаешь, что именно с севера пришли к тебе?
– Уверен.
– Прямо с севера… – пробормотал сатир. – О-хо-хо, бога маму в душу…
– Все-таки им кто-то помогает? Еще что-то случилось?
– Ну вот тебя еще забыли спросить! Ты схрон нашел? Нет? А тогда вперед
И отключился.
На миг до ужаса захотелось бросить все, прибежать в долину, зажать этого шибздика однорогого в угол, чтобы не убежал, и…
Леха вздохнул. Мечты! Всего лишь сладкие мечты…
А впереди узкий, как горлышко, проход, через который опять продираться.
Сумрак расступился неожиданно. Свернул за камень – и в глаза шибануло солнце. Снова вышел из лабиринта. И опять на южном краю… Леха щелкнул по карте.
Черт возьми! Уже, наверно, почти три четверти этого лабиринта из валунов облазил – а где схрон?…
Спокойно, спокойно. Мандражом делу не поможешь. Лучше поглядеть, что вокруг плато творится. Чисто вроде…
Все-таки отвалились тевтонцы? Хватило им двух выносов, похоже… И остальным, жаждущим завалить бычка, на немцев глядя, тоже охоты поубавило? Что ж, это не самое грустное событие в жизни!
Леха потянулся щелкнуть по браслету, чтобы отключить карту, но так и не щелкнул. Нахмурился и внимательнее вгляделся в то, за что зацепился взгляд.
В Кремневой долине, где обычно чернела одна точка – сатир, – теперь было пусто. Сатира там не было. А был он по другую сторону стены, там, где начиналась пустыня. Хм… Это еще что такое? Что-то случилось у него? Какие-то проблемы? И ведь не связывается же! Не говорит, что у него там стряслось! И сам с ним никак не свяжешься…
Что он, решил встретить каких-нибудь собирателей не у озерец, а еще на подходах, чтобы напасть неожиданно? Но игроков и близко нет…
Или только что кого-то добил, потому и не видно зеленых огоньков?
Да нет, черная точка очень медленно, но ползет от стены прочь. Бредет все дальше в пустыню…
Нет, уже не бредет. Угольно-черная точка замерла возле складочки дюны, недалеко от северного прохода в стене. Чуть севернее него.
Леха разглядывал карту, прищурившись…
И оскалился. Да он прогуливается, гад! Отдыхает! Долина ему надоела, озерца приелись. Променад для разнообразия решил себе устроить!
А ты тут паши, как угорь на сковороде. Пока он там прохлаждается, пока на пустыню вот решил полюбоваться…
А ты паши… И ведь никуда не денешься! Леха пнул ни в чем не виновный камень, потом щелкнул по браслету, отключая карту. Стиснул зубы – и снова полез в лабиринт раскаленных валунов.
В конце концов, это уже не смешно. Если схрон на плато, то, скорее всего, в этом лабиринте. Но от лабиринта не осмотренной осталась едва ли четверть!
Черт возьми! Этот схрон вообще здесь?!
Леха вышел из-за валунов, по глазам сразу же врезал ослепительный шар солнца, но Леха лишь едва прикрыл глаза…
Не
Леху передернуло, хотя солнце палило немилосердно и черные камни вокруг – как мангал великана. Нет, нет! Должен быть здесь этот чертов схрон. Должен! Может быть, просто ошибся, запутался в этом лабиринте? Наверняка ошибся! А схрон где-то здесь. Надо только внимательнее еще раз обыскать. Аккуратно…
Леха встал, глубоко вздохнул. Раз, другой, третий. Ну-ка, взяли себя в руки! Успевает тот, кто не торопится. Так что еще вдох… Еще… Медленнее… Вот так.
А вот теперь можно и еще раз попытаться. Спокойно, внимательно. Без спешки и без ошибок.
Наверняка все дело в том, что в лабиринте есть отгороженные куски, вроде дворов-колодцев в старых домах. Прохода по земле туда нет, вот и кажется, что там сплошное нагромождение камней. Но если вскарабкаться на какой-нибудь валун, то через верх пролезть можно… Наверняка есть!
Подчеркнуто контролируя каждое движение, Леха отлип от валуна и выпрямился. Медленно поднял переднюю ногу, аккуратно щелкнул копытом по браслету, удерживая внутри спокойствие и холодную сосредоточенность…
Сердце бухнуло в груди и куда-то провалилось.
На северо-востоке, где были каперы, – пусто. Простыл и след.
А с севера от плато – два скопления зеленых точек. В том, что чуть ближе, две точки, в другом четыре. Обе группы двигаются быстро – явно на машинах, – и обе идут…
Сюда. Прямо сюда! Леха невольно попятился.
А может быть, это и не две отдельные группы, а одна большая.
Тевтонцы… Тогда их было четверо, но кто сказал, что их всего четверо? И вот теперь они идут все вместе, на двух машинах. Разделившись, чтобы взять в клещи. Чтобы уж с гарантией. Чтобы уж без единого шанса уйти от них…
Где каперы?! Где сатир, почему не предупредил?!!
Взгляд заметался по кнопочкам вокруг карты – черт возьми, должна же быть среди них та, что выводит на связь! – но поди разберись, какая… И ведь просили же его сказать, как связываться! Просили! Вот ведь козел однорогий, чтоб его… И почему сам молчит?! Он же должен следить за картой!
А зеленые точки все ближе. Обе группы быстро скользят к плато. Та, в которой двое, уже совсем близко…
Леха щелкнул по браслету, убирая карту. Она уже и не нужна. Над дюнами, на вылинявшем белесом небе – темный шлейф пыли.
В шум ветра вплелся рев двигателя, и из-за ближайшей дюны вылетела машина – черный силуэт на ослепительной синеве.
Леха шарахнулся назад, в узенький проход между валунами.
Заметили?!
Или пронесло?…
Черт возьми, проход-то! Тот, из которого вылез. Узкий, даже не развернуться!