Клан Чеховых: кумиры Кремля и Рейха
Шрифт:
– …Я гляжу на него с любовью человека, добровольно отдающего себя во власть другого. А он возьми и спроси: «Танцуете?», при этом изображает этакий пируэт руками. – «Кто, я?!» – «Вы», – говорит. Я тупо соображаю: «Какие же в «Гамлете» танцы? Фехтование есть… пантомима…» Потом спрашиваю его с гаденькой улыбкой: «А зачем танцевать?» Антрепренер поясняет: «Мы начнем с кабаре. На инструментах играете?.. Поете?.. Ну хоть чуть-чуть, а?» – «Простите, – говорю я и чувствую, что зверею, – я, собственно… «Гамлет»… я приехал играть Гамлета…» – «Гамлет» – это неважно, – отмахивается от меня антрепренер, – нашей публике нужно другое. Условия таковы: годовой контракт со мной. Месячный оклад такой-то… Имею право
– Знакомо, – кивнула она. – Ты, вообще, представляешь себе реальную культурную жизнь Берлина? Думаю, что нет. Сегодня здесь десять драматических театров и около сотни мюзик-холлов, варьете, оперетт, кабаре и прочих заведений…
– Ну и ладно. Дороги домой мне все равно нет, – он вытащил из кармана вчетверо сложенную «Правду». – Вот послушай, что обо мне пишут: «Пророк деклассированных и реакционных слоев должен знать свое место!», «Позор подлому апологету мелкобуржуазной идеологии!». Ну и так далее…
Он отложил газету в сторону и закурил.
– Миша, не опускай руки, – усмехнувшись, сказала Ольга. – Я знаю, к кому тебе следует обратиться… Завтра я с тобой свяжусь. Позвоню или заеду. Вы с Ксенией нормально устроились?.. Вот и славно…
Она подозвала кельнера и расплатилась по счету. На прощанье легко коснулась губами щеки бывшего мужа.
– Я хочу увидеть нашу дочь, – сказал он.
Ольга пристально посмотрела на Михаила и, секунду помедлив, кивнула: «Хорошо, скоро увидишь».
Вечером того же дня она позвонила одному из видных продюсеров, который еще месяц назад предлагал ей главную роль в фильме «Шут своей любви» по пьесе французского драматурга Анри Батайя.
– Я нашла вам блестящего актера на роль главного героя, – едва ли не с порога объявила Ольга, изображая безумную радость по поводу предстоящей совместной работы. – Он – любимый ученик самого Станиславского… Кроме того, замечательный художник Андрей Андреев тоже согласился работать в нашей картине. Он мой друг, я его знала еще по Москве, он многое сделал в Художественном театре, сейчас живет в Германии. Лучше его нам не найти…
– Милая фрау Ольга, – лучезарно улыбнулся в ответ продюсер, – я очень рад, что этот, пока не состоявшийся фильм вы уже называете нашим. Это здорово. А что, если, – мгновение помедлив, высказал он свою сногсшибательную идею, – именно вы станете режиссером нашей картины?
– Я? – переспросила Ольга и поняла, что немного заигралась. – Простите, но я же никогда не занималась режиссурой…
– Ну и что? – расхохотался старый лис. – А разве я с пеленок был продюсером? Соглашайтесь!
Он уже мысленно представлял, какой фурор у публики вызовут афиши и реклама в газетах – «Режиссер фильма «Шут своей любви» – Ольга Чехова!», «Дебют на новом поприще прославленной кинодивы немецкого кинематографа!». Толчея в очередях у касс, переполненные кинотеатры, продажа открыток-портретов актеров в газетных киосках, премьеры в крупнейших городах Германии и Европы… Это же колоссальные прибыли, за месяц гарантированно покрывавшие все расходы на производство фильма.
Мгновенно тоже просчитав в уме все «за» и «против», Ольга согласилась. Все-таки не зря тетушка шутя называла ее «неисправимой авантюристкой».
– Да, ты что-то говорила об актере на роль главного героя, – по-свойски перейдя на «ты» со своим новым деловым партнером, поинтересовался продюсер. – Чем известен?
– Он – Чехов, – коротко ответила Ольга.
– Твой родственник, что ли?
– Бывший. Бывший муж. Отец моей дочери Ады. Племянник лучшего русского писателя Антона Чехова. Повторяю: ученик самого Станиславского, работал в Московском Художественном театре. Теперь переехал
– Конечно, – маститый кинопромышленник почуял, чем может обернуться дополнительная строка в рекламе – «Впервые в немецком кинематографе – знаменитый ученик Станиславского Михаил Чехов!». – Когда начнем?
– Я думаю, не раньше, чем через неделю, у Михаила некоторые проблемы с языком.
– Да не волнуйся, Олли, все будет в порядке. Ваши собратья-эмигранты сценарий переведут за сутки, среди них немало способных людей, которые очень хотят кушать…
«Шут…» (автором сценария фильма по неприятному стечению обстоятельств оказался двоюродный брат печально известного и Ольге, и Михаилу того самого Фридриха Яроши) мало чем отличался от прочих расхожих сентиментальных лент тех лет: богатый провинциал-винодел (Михаил Чехов) воспылал безумною любовью к «парижской штучке» (Ольга Чехова), в надежде покорить сердце светской львицы распродает все свое добро и устремляется за ней в столицу. Но, увы, сердечные планы бывшего винодела венчаются лишь тем, что его допускают к двору только в качестве шута, наградив его для верности красноречивым прозвищем «Полише»… Полишинелю выпадает горькая участь: веселить героиню и ее друзей, как говорится, сквозь слезы. Но, разумеется, в итоге Полише будет вознагражден за свою любовь и преданность…
Чехова в удовольствием вспоминала дни работы над своей дебютной картиной: «В студии царит типичное для эпохи немого кино вавилонское смешение языков, когда съемочная группа, включая актеров, интернациональная. Мы говорим по-немецки, по-английски, по-французски и по-русски. С Мишей мы говорим по-русски. Он рад тому, что в своем первом заграничном фильме получает режиссерские указания на родном языке, это делает его увереннее, после краткого периода адаптации он играет раскованно и свободно. Фильм имеет большой успех».
В пограничном для Михаила Чехова амплуа, сочетавшем шута и трагика, ясно проглядывал талант большого драматического актера. Любуясь его виртуозной игрой, Ольга с легкостью угадывала прежние мхатовские наработки, прежде всего для роли Хлестакова из «Ревизора». Гримаса у него мгновенно сменяла гримасу, руки и ноги переплетались, будто начисто лишенные костей, что создавало ощущение почти воздушной пластики… Ольге же, как обычно, досталась традиционная роль пустой, яркой бездельницы-кокетки, «неуравновешенного чуда в перьях» (по определению автора пьесы).
Итак, первый шаг в Германии Михаилом Чеховым (с помощью Ольги) был успешно сделан. Жаль только, «Правда» об этом не напишет.
Но вот, как утешение, и мимолетный мотылек удачи!
«По приезде в Берлин, выйдя вечером на Курфюрстендамм, – вспоминала о своем совершенно неожиданном свидании актриса Камерного театра Алиса Коонен [17] , – мы увидели идущего нам навстречу Михаила Чехова – в цилиндре и фрачной накидке… Он очень обрадовался нашей встрече, расспрашивал о Москве, о театральных делах и тут же пригласил нас на премьеру фильма, в котором ведущую роль играла Ольга Чехова, а сам он участвовал в эпизоде. И была в этом маленьком человеке удивительная детская непосредственность. Какой-то сложный и прекрасный внутренний мир скрывался за его невнятным бормотанием. И сразу повеяло настоящим, большим искусством!..»
17
Коонен Алиса Георгиевна (1889–1974) – нар. арт. РСФСР. Работала в Камерном театре. Жена А.Я. Таирова.