Клан Дракона: Вступление
Шрифт:
— Точно ни у кого? — с улыбкой спросил я, — а сколько всего у вас клиентов? Может, хоть у кого-то, да болела…
— Ах ты, негодный мальчишка, — снова воскликнула леди Эшли, — на что ты намекаешь? Что я со всем двором сплю? Ну всё, идём на четвёртый круг.
— Нет, нет, леди Эшли, — взмолился я, — хватит, пожалуйста, хватит.
— Нет, принц, — сурово сказала леди Эшли, снова устраиваясь сверху, — ты вёл себя, как плохой мальчик, и будешь соответственно наказан!
Полчаса спустя, когда я уже почти заснул от бессилия, то услышал, как лежи Эшли бормочет:
— Эх, а ведь вырос-то мальчишка, вырос. Да если бы он стал королём —
***
Когда я проснулся на следующее утро, то первое, что обнаружил — это довольные рожи старших братьев.
— С днём рождения, — возвестили они меня, вытаскивая из постели и начиная дёргать за уши. Мне оставалось лишь покорно терпеть. Несносная леди Эшли вчера так разошлась, что у меня даже сейчас почти ни на что не было сил.
— Наконец-то, — фыркнул Освальд, — вернулся наш трудоголик. Чуть собственный день рождения не прохлопал. Ты хоть иногда на отдых прерывайся, дружок. Потому что работать можно круглый год, а день рождения в году — один.
— В самом деле, — пробормотал я, сопоставляя даты и понимая, что сегодня мне, в самом деле, исполнилось девятнадцать лет, — ну, приехал отдохнуть, называется. Снова суета и беготня на весь день.
— Такова наша принцевская доля, — притворно вздохнул Освальд, — никуда не денешься. И, кстати, тебе вчера очень повезло, что ты как-то проник к себе незамеченным. В Виллгард стекается масса народу — поздравить тебя с днём рождения. Ты в народе пользуешься просто бешеной популярностью, братишка.
— Но только не у казначея, — гоготнул Отто, старший брат, — он как увидел, на какую сумму планируется выставить угощений и вина народу — его чуть новый припадок не хватил.
— Как он надоел, — устало сказал я, натягивая на себя одежду, — а когда у него новое поместье за Виллгардом появилась — удар его не хватил. А мог бы и хватить.
— Бесполезно, — уныло покачал головой Отто, — он сунул руку во все карманы и взял по чуть-чуть. И с дворянских жалований, и с Академии Искусств, и даже с Магического Университета. И обстряпал всё так, что хрен прикопаешься. Мы с Осси уже проверяли.
— Не называй меня Осси, — вяло огрызнулся Освальд, в ширине плеч уступающий старшему брату в полтора раза, — да и вообще, человек статьи в баланс сводит — и хорошо. Что вы от него ещё хотите? Да и кто бы на его месте о себе бы не позаботился. А что он припадки разыгрывает — так его, небось, в своё время не взяли в Академию Искусств, вот он и отыгрывается.
В итоге мы все трое и пошли на завтрак. С Освальдом, если уж на то пошло, у нас те ещё отношения. И связано это с тем, что бешеная популярность, которую я приобрёл после строительства дорог, распространялась и на придворных дам, каждая из которых могла похвастать тем, что хотя бы пару раз ходила на свидание с Освальдом. И хотя вопрос интимной близости отец по-прежнему жёстко держал на пульсе, просто встречаться с другими девушками он ему запретить был не в состоянии. Да и особой нужды в том не было: прямой наследник трона — Отто, а он вёл себя не в пример благочестивее.
В целом, день прошёл так, как я и боялся. Сплошные беготня и суматоха. После завтрака меня отвели к главному косметологу, где меня привели в порядок. Выглядел я после приведения в порядок так же, как и до, но это мало кого волновало. После чего придворный портной принёс мне комплект одежды, который я ненавидел всей душой: белый мундир и такие же штаны с золотыми лампасами. Впрочем, я ненавидел любые вещи,
— Так разносятся, Ваше высочество. Ежели больше сделать — так будет потом на вас мешком висеть. Кому же от этого хорошо будет.
Вот только мне от этого было не легче. Мало того, таким витиеватым способом портной находил способ намекать мне на мою полноту. И ведь с его стороны это был в какой-то степени справедливый ответ. Ведь он боролся с моей полнотой так же, как я боролся с его неграмотностью.
После был званый обед, на котором присутствовало человек сто чиновников и просто важных людей при дворе. Меня засыпали кучей подарков, подавляющее большинство которых представляло собой одежду и дорогие украшения. При этом мне не нужно было ни то, ни другое: одежда всегда была неподходящей или по размеру, или по цвету. Драгоценности же я на себе не носил тем более. Связано это было не столько с природной нелюбовью к драгоценностям — как раз наоборот, некоторые вещицы наподобие перстней и запонок были очень недурны — сколько с наличием во мне магических способностей.
У магов был один значительный недостаток, который, однако, девяти из десяти магам совершенно не мешал жить. Недостаток этот заключался в том, что маги не могли носить на себе украшения из драгоценных камней. Вообще. Связано это с тем, что драгоценные камни имели свойство собирать и накапливать магию. По этой причине из них выходили хорошие амулеты и талисманы. Однако даже в пассивном состоянии камни высасывали из мага силы, заставляя его уставать за день в полтора, а то и в два раза быстрее. Так что если маг носит на себе драгоценный камень, то можно быть уверенным в том, что это — амулет или талисман, регулярно заряжаемый.
Когда меня поздравляли по очереди представителя богатых дворов, я, чтобы не зевать, активно вертел головой по сторонам. И внезапно мой взгляд остановился на отце. Его Величество Арнольд Четвёртый имел склонность к полноте, которая, впрочем, больше была связана с возрастом, ибо ему уже сорок пять лет. Густые каштановые бакенбарды тронула седина, а на лице появлялись первые морщины. Но насторожило меня не это. А то, что у отца были мешки под глазами, которые даже белила не могли скрыть полностью. Глаза же были красные, словно с недосыпа, и он часто моргал, чтобы дать им хотя бы секундную передышку. Странно. Когда я уезжал из Виллгарда, предварительно сообщив отцу о том, какой уже получен экономический эффект, и сколько его ещё планируется, и как замечательно мы будем выглядеть в глазах других государств — отец выглядел здоровым, весёлым и довольным жизнью. Что же случилось, что он настолько осунулся? Отто и Освальд, тоже сидящие здесь, вели себя так же, как и всегда.
После обеда представилась возможность отдохнуть пару часов, чем и я воспользовался: я по-прежнему был страшно вымотан. А ведь вечером всё только продолжится.
***
С одной стороны — вздремнуть мне удалось всего на один час. С другой стороны — этот час вдохнул в меня колоссальный заряд бодрости. Меня сопроводили на королевскую ложу, где отец обычно говорил с народом. И он там, кстати, уже присутствовал.
— Надеюсь, ты отдохнул, сын, — с улыбкой сказал Арнольд Четвёртый, — тебе предстоит долгая речь.