Клан дракона. Книга 3. Становление
Шрифт:
– Говорите смелее. Я рассмотрю любую вашу просьбу, какой бы сомнительной она ни была.
– Я бы хотел, чтобы принц Дитрих навестил мой клан, – тихо сказал орк. – Я обещал ему это в его… прошлой жизни, но не смог сдержать слова. Теперь же…
– На самом деле это очень хорошее предложение, – неожиданно поддержал его Сиреневый Хозяин. – Я искренне желаю своему сыну как можно более разностороннего развития и я хотел бы, чтобы он увидел, как живут орки. А возможно, и не только орки. Кроме того, как вы знаете, сами драконы по известным причинам своего архипелага не покидают, но сейчас вы своим приглашением буквально развязываете нам руки. Однако тому на данный момент есть два препятствия. Во-первых, единственный дракон, с которым я отпустил бы Дитриха, сейчас находится в глухой ссоре с принцем, и не знаю, сколько это будет продолжаться.
– Могу ли я узнать, в чем тут дело? – поинтересовался орк. – Если, конечно, это не что-то сугубо личное…
– Да что уж там, – махнул рукой Уталак, коротко пересказывая ссору Мефамио и Дитриха. – И это длится уже полгода. К сожалению, ко всем нам у принца по этому вопросу слишком предвзятое отношение, чтобы даже моего опыта хватило исправить подобное.
Алдор, к удивлению Уталака, тихо рассмеялся.
– Смело отпускайте их к нам, – с улыбкой сказал орк, – мы прекрасно умеем такое лечить. Даю вам слово: они помирятся. А второе?
– Со дня на день сюда должен прибыть его величество Арнольд Четвертый. Мне придётся рассказать ему то же, что я рассказал вам. И как вы понимаете, в силу его положения и родственной связи с Дитрихом я буду куда как более ограничен в маневрах, когда буду оправдываться…
Прошло три дня. Гости улетели из замка. Уталак ходил по своему кабинету. На столе у него сидел Дитрих. Он только что закончил рассказывать папе, как и почему отстал от наставников и товарищей. И теперь Уталак вне себя от ярости едва сдерживался, чтобы не полететь в Стигиан и не разнести ко всем чертям эту проклятую лавку.
С другой стороны – а чего он ожидал? Душе Дитриха в совокупности двадцать семь лет. Поэтому по общим кармическим законам он уже имеет право на самоопределение, на вопросы… и на право увидеть эту чертову лавку. Хорошо хоть, Ахтэйне хватило ума ничего ему не говорить. Но теперь он у нее в долгу. И когда он в очередной раз найдет ее лавку и прижмет к когтю, эльфийка напомнит ему об этом факте, сделает прощальный реверанс с соответствующим движением ручкой и вновь растворится в глубинах Стигиана.
– Папочка, ты на меня не сердишься? Это была плохая тетя, да? – тихо спросил Дитрих. Вместо ответа Уталак подошел к столу и, взяв дракончика на руки, бережно обнял. Его взгляд упал на сиреневую звездочку в янтарном кулоне, который маленький принц до сих пор с себя не снял. После чего взгляд дракона скользнул в сторону стола, на котором лежало письмо от Мизраела. Лазурный дракон сообщал, что король Арнольд устроил грандиозный скандал и вытребовал себе право на свидание. И уже сейчас они летят сюда и будут здесь меньше, чем через полчаса. Он еще крепче прижал к себе драконенка.
«Я выдержу, – думал про себя Уталак. – Ради Дитриха и ради будущего всех драконов – я обязательно это выдержу».
Глава 8
Прошел час. Уталак неотрывно смотрел в окно. Погода не радовала: за окном бушевала метель. Судя по тому, что Арнольд решил именно сейчас повидаться с Дитрихом, настроен король очень решительно. И вот наконец он почувствовал приближение Мизраела. За несколько миль до замка Лазурный Хозяин послал предупреждающий импульс Цвета, чтобы хозяева острова были готовы к встрече.
Взяв полусонного Дитриха на руки, Уталак покинул кабинет и направился в гостиный зал на третьем этаже. Какой смысл устраивать эту встречу за закрытыми дверями? Лиала за восемь лет до такой степени набила руку в своих способностях, что теперь была в состоянии в режиме реального времени во сне видеть то, что происходит наяву. Да и Вилер со своими беспокойными руками наверняка состряпал очередной механизм, который позволяет ему быть в курсе всего, что творится в замке. Да и потом… они же его семья. Они имеют право видеть последствия его ошибки, он не может отнять у них право поддержать его.
В гостиной зале Уталак сел в одно из кресел возле камина, Дитриха же положил перед собой на деревянный столик, который по утрам заставлялся кофе или чаем, если супругам лень было спускаться на завтрак. Дракончик удивленно посмотрел на папу: раньше ему не позволяли вот так лежать на чайном столике. Но немедленно воспользовался неожиданной привилегией и довольно вытянулся.
Уталак же оглядел гостиную. Присутствовали почти все члены семейства. Мефамио и Аяри сидели на софе около лестницы и беседовали. Ланире расположилась в кресле возле камина. Олесия с книгой заняла место возле первого левого окна, которое выходило на казармы, Вилер – стоял возле правого второго, из которого была видна тренировочная площадка. Рэй стоял за спиной отца. Лиала единственная отсутствовала в гостевой зале: Уталак догадывался, что для Дитриха такая встреча может иметь непредвиденные последствия, и позаботился о том, чтобы подготовить для разума маленького дракончика надежный плацдарм отступления. Да и остальные драконы занимали свои позиции не просто так. Своим положением они создали в зале относительный баланс Цвета, на случай непредвиденной реакции Дитриха и Арнольда каждый был готов действовать в зависимости от того, какие от этой встречи будут эмоции и, соответственно, какой Цвет может выйти из-под контроля.
– Он уже близко, отец, – сказал Рэй, стоявший за спиной отца. Прижав палец к виску, где в месте соприкосновения поблескивали синие искры, он продолжил, – Мизраел уже приземлился, его встретил Микаэро. Они будут здесь меньше, чем через пять минут.
Уталак вздохнул и внутренне собрался. Ему предстоял тяжелейший разговор за последние несколько сотен лет. И сейчас старый дракон был уже благодарен орку Алдору за его бурный визит: в конце концов, тот позволил ему хоть как-то отрепетировать этот разговор.
И вот тягостное молчание наконец оказалось нарушено. Как только Мизраел и Арнольд приземлились на остров, Уталак тоже получил возможность отслеживать их положение. Вместе с Микаэро они сейчас шли в замок. Открыли двери. Вошли. Первый этаж. Длинный коридор. Второй этаж…
– Я не желаю слушать никаких объяснений! – раздался уже знакомый возмущенный вопль внизу. – Вы мне вешали лапшу на уши четыре года! Я хочу увидеть своего сына и клянусь Создателем, я его увижу!
И вот на лестничной площадке показались три фигуры. В крайних безошибочно угадывались Мизраел и Микаэро, третий же… как все-таки безжалостно время к людям. Прошло всего восемь лет – а перед ним уже седой старик, хотя ему едва исполнилось пятьдесят пять. И, что самое забавное – люди сами выбрали себе эту свободу. Отвоевали ее, вырвали с мясом. И ради чего? Неужели она того стоит? Впрочем, это неважно. Уталак обещал себе больше никогда не возвращаться к вопросу о людской свободе. Потому как иное мнение по нему в свое время стоило расе драконов слишком дорого.