Клан двурогих
Шрифт:
– Передай своему отцу, достойному Эшеру, приглашение на свадьбу?
– Почтенный Морвед задумал жениться?
– Да, черт возьми, задумал. И долг каждого подданного – поздравить короля в этот светлый день.
– Я имел честь только что лицезреть прекрасную Бернику и восхищен твоим выбором, государь.
Морвед едва не подпрыгнул от возмущения: издевается над ним, что ли, этот молодчик – какая к черту Берника?!
– Мою невесту зовут Урсула, суранец. Она дочь короля Эборакии Гилроя. И твоему отцу и тебе следует подумать, чем встретить королеву Кимбелинии.
– В грязь лицом не ударим, – обнадежил короля достойный Хокан и расплылся в ослепительной улыбке.
– Старайся, суранец, –
Достойный Хокан тут же предложил свои услуги почтенному Морведу: хлопот и расходов у короля Кимбелинии в связи с этой свадьбой, надо полагать немало, почему бы не переложить часть из них на преданного человека. Морвед не отказался ни от услуг, ни от твердой монеты. Если купчик решил послужить своему королю, то пусть служит. Почему Морвед должен быть глупее Рикульфа – от своих кимбелинов доброго дела не дождешься, не говоря уже о деньгах.
Волк, он же Гаук Отранский, веселого настроения брата не разделял. Его скорее можно было принять за участника процессии похоронной, чем свадебной. Леденец же расточал улыбки направо и налево, не обделяя вниманием ни одну из сопровождавших Урсулу дам. Если бы не его официальный статус посланника почтенного Морведа, то гуярские кавалеры нашли бы способ, проучить наглого юнца, а в данном случае, приходилось терпеть, тем более что путешествие эборакской принцессы и ее блестящей свиты оплачивалось из кармана достойного Хокана и оплачивалось щедро.
Эти сыновья достойного Эшера на удивление пронырливые ребята, взять того же Гаука, капитана арпинской милиции. Он так сумел понравиться почтенному Гилрою, что тот поручил ему охрану дочери. Если так пойдет и дальше, то зачем нашим королям достойные гуяры, их вполне заменят суранские торговцы. В свите прекрасной принцессы из уст в уста шепотом передавали печальные вести из Октии. Достойные гуяры вздыхали и качали головами: вот к чему иной раз приводит политика удушения знати. Не всем так везет, как почтенному Рикульфу.
Делегация купеческих старшин встретила прекрасную Урсулу у ворот города. Этим сам Бог велел приветствовать будущую королеву. Ни кимбелинская, ни эборакская знать против такого участия суранцев в торжествах не возражала, тем более что кое-что от купеческих щедрот перепало и свите. Приятно иметь дело даже с суранцами, если они знают свое место и не лезут скандальными сороками в ястребиную стаю.
Прекрасная Урсула отчего-то была невесела. Злые языки утверждали, что эборакская принцесса не в восторге от будущего мужа. И, к сожалению, злым языкам верили. Ибо кто же откажется позлословить на чужой счет, а уж тем более на королевский. Договорились даже до того, что прекрасная Урсула слишком много внимания уделяет суранскому капитану Гауку, и что это благодаря ее поддержки он добился столь заметного положения при дворе короля Гилроя в обход многих достойных представителей эборакских знатных семей. Разумеется, все это были лишь сплетни, ибо за несколько дней пути прекрасная Урсула только однажды обратилась к достойному Гауку, да и то по весьма незначительному поводу. Но сплетники на то и существую, чтобы в их устах самый дикий вымысел звучал как правда. Пусть это послужит уроком почтенному Гилрою: незачем пускать суранских свиней в гуярский огород, того и гляди запачкают.
Харогские купцы, надо отдать им должное, недолго томили почтенную публику верноподданническими речами, и уже через короткое время свадебная процессия двинулась к дворцу почтенного Морведа.
Сам король Кимбелинии в синем гуярском плаще, украшенном золотыми застежками, бросился открывать дверцу кареты. Но, то ли плащ оказался длинен, то ли тучность помешала почтенному Морведу роль любезного жениха, он вдруг споткнулся и едва не рухнул под ноги лошадям на грязные камни харогской мостовой. К счастью, расторопный Хокан сын Эшера, успевший спешится, поймал короля за ворот и тем самым не допустил конфуза. Эбораки из свиты принцессы давились смехом, пряча глаза друг от друга. Прекрасной Урсуле глаз прятать было некуда, и они буквально искрились весельем. Почтенный Морвед счел это хорошим предзнаменованием: в конце концов, если невеста с улыбкой идет под венец, то есть надежда, что семейная жизнь окажется медом.
Торжественность момента едва не нарушила Берника, появившаяся невесть откуда в самый неподходящий момент. Но и на этот раз Хокан не подкачал и на руках унес беснующуюся женщину с глаз долой. Незаменимый он человек, этот суранец.
– Кто эта женщина? – Урсула с любопытством наблюдала за бурной сценой.
Почтенный Морвед поморщился:
– Местная сумасшедшая. Тоже решила поприветствовать будущую королеву Кимбелинии.
– Почему же ей помешали, – удивилась Урсула. – Я бы с удовольствием ее выслушала.
– Думаю, что такая возможность тебе еще представится, благородная госпожа, – усмехнулся почтенный Морвед, предлагая невесте руку.
Долгое путешествие и бурная встреча сильно утомили эборакскую принцессу и, сославшись на усталость и предстоящий завтра трудный день, она отклонила предложение почтенного Морведа, украсить своим присутствием сегодняшний пир. Король Кимбелинии не настаивал: в конце концов, молодая женщина ничего не потеряет, если проведет этот вечер вдали от пьяных рож и грубых речей, коими мужчины подбадривают будущих супругов перед решительным шагом. Впрочем, совсем уж без женского общества не обошлась и нынешняя пирушка. Поскольку благородные дамы отказались разделить ее с достойными мужами, то пригласили менее благородных. Получилось даже веселее и непринужденнее. Особенно усердствовали молодой принц Эдвин сын Гилроя, родной брат невесты, и уже изрядно намозоливший всем глаза Хокан сын Эшера. Почтенный Морвед благосклонно смотрел на проделки молодежи, а все прочие достойные, но уже не молодые люди до того устали за день, что после обильных возлияний не способны были реагировать даже на юбки. Сам король Кимбелинии тоже принял несколько больше, чем это полагалось жениху накануне свадьбы и уснул прямо за столом. После чего он был перенесен с большими предосторожностями в собственную спальню четырьмя гвардейцами под бдительным присмотром Леденца, который в этот день успевал повсюду.
– Не слишком ли ты стараешься? – с досадой заметил Волк.
– Так для тебя стараюсь, – возмутился Леденец.
– Я и вижу. Прямо землю роешь.
Сердит Волк был, конечно, не на Леденца, но, к сожалению, объект его неудовольствия был сейчас довольно далеко. Капризный это был объект, и уж слишком непостоянный в своих решениях.
– Тебе тоже придется поработать этой ночью, – расплылся в сахарной улыбке Леденец. – Нам с тобой придется увезти из города некую Бернику, дабы эта шлюха не испортила предстоящий праздник. Вот бумага за подписью почтенного Морведа, так что никто нам чинить препятствий не будет.
Волк с удивлением посмотрел на Леденца:
– Не понимаю.
– Девушку красть будем? – вежливо полюбопытствовал Леденец. – Или ты собираешься уступить ее дураку Морведу?
– Я предлагал ей побег в пути.
– Молодец, – возмутился Леденец. Ты сорвал бы нам все дело в Арпине. После вашего побега почтенный Гилрой разогнал бы суранскую милицию.
– Она отказалась, – хмуро бросил Волк, – так что и говорить не о чем.
– Мы свое дело сделали, – продолжал Леденец. – Сдали прекрасную Урсулу почтенному Морведу, а куда она исчезла из его дворца, это уже не наша забота. То есть забота наша, но уже в неофициальном порядке.