Клан Дятлов 9
Шрифт:
Пофиг, Альдия и Калян одновременно взмахнули руками, накладывая на меня сферы регенерации, шрамы зачесались еще сильнее, но я усилием воли заставил себя не чесаться словно блохастая обезьяна, вновь остановив готового исчезнуть связного:
— Стоять! Не можешь помочь с разведкой, ответь на мой вопрос, можешь начать с того момента, как вы захватили вражеский флагман и ты нашёл там не работающий компас.
Абрам Моисеич не стал притворяться, что не понял вопроса, слишком он был три дня назад ошарашен, когда я его спросил, как он умудрился уничтожить Еванделию. Он просто плюхнулся на перевернутую бочку и начал рассказ. Сокланы, поняв, что мы пока никуда не идем, расселись вокруг, доставая кто амфоры с легким вином, кто курительные трубки. Я же, не переставая жевать огромный бутер, влез в параметры своего персонажа, изучая возможности его усиления.
— Я помню не все: после твоего вопроса воспоминания нахлынули настоящей волной, но они далеко не полные.
— Рассказывай, что помнишь.
— Мы захватили флагман, на котором я нашел тот самый компас… — на несколько секунд Абрам Моисеич задумался, а затем продолжил, — во время захвата первых трех кораблей, моя сфера разрушения магии увеличилась на столько, что под ее влияние попал еще один корабль, спешащий на помощь флагману, его мы так же взяли на абордаж. Остальные наконец-то что-то начали соображать и разбежались в разные стороны. И это было плохо, ибо никакого понятия, как управлять кораблем у меня не было. Однако нам очень повезло. В трюме на флагмане было несколько гребцов эльфов, которых похитили из поселения расположенного на берегу моря, и они начали ходить под парусом раньше, чем научились топать по земле ногами. Конечно, столь монструозных кораблей у них не было, однако общие знания о кораблях, о ветрах, течениях и ориентировании по звездам у них было. Хотя последнее вскоре после того, как Крош разобрался с принципом работы компаса, стало ненужным. Единственным его желанием было добраться домой и стрелка компаса неуклонно показывала в нужную сторону, однако вскоре все опять изменилось.
Со слов Абрам Моисеича выходило, что раненый и пребывающий в беспамятстве Малой, придя в себя, рассказал о том, что отец Кроша был так же захвачен магами и перенесен на их остров и вполне возможно, он где-то еще там. Из четырех захваченных кораблей, один оказался сильно поврежден атаковавшими их чудищами, впрочем, у них и людей, хоть как-то способных справиться с управлением, даже и под руководством знающих эльфов на большее бы и не хватило…
С целями освобожденных тоже было не все просто. Некоторые, подобные Крошу, тоже хотели оказаться как можно скорее дома, однако большинство горело жаждой мщения, да и возвращаться им было некуда. Маги вырезали селения подчистую, убивая там всех, и послушав рассказы своих соплеменников, Крош поменял свое намерение…
Я слушал рассказ Абрам Моисеича вполуха, пытаясь одновременно разобраться со своими классовыми умениями, хотя выбор там был не слишком богатый. Однажды выбрав возможность призывать удвоенное количество существ, я тем самым обрезал две ветви развития, оставив возможность использования только двух: увеличение количества призываемых существ и их усиление. Семь разблокированных очков умений давали мне возможность поиграть комбинацией того, что в итоге должно было получиться, хотя сейчас я даже не смогу их все истратить, но размышляя о будущем, надо было прикинуть, как лучше их будет потратить.
Семьдесят пятый уровень умения давал мне возможность развить дальше уже выбранную ветку, что позволяло мне призвать уже трех разумных существ, на сотом их станет четыре, дальнейшее же расширение рядов моей личной армии станет возможным лишь на двухсотом уровне умения. И говоря об армии, я сейчас не имел ввиду, что я стану непобедимым, а имел ввиду другой аспект этого явления. Как говорил Наполеон наш, так сказать, Бонапарт: «Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и деньги», это изречение как нельзя лучше описывало мой случай. Если вызов по началу никчёмного гоблина-рудокопа стоил всего пять золотых в сутки, то вызов, например шамана сто пятидесятого уровня из того же племени, мне будет стоить уже столько, что я за три дня обычного фарма не заработаю. Подсунутая мне не родившимся драконом сокровищница не в счет, это исключение, а не правило, и используя свои классовые умения на полную, я рискую истощить нашу заначку очень быстро. К тому же сейчас к ней и так протянулись небольшие, но чрезвычайно алчные ручонки. Исходя из этого приобретало смысл развитие ответвления этой ветви умения, а именно: «Уменьшение стоимости вызова». Как не сложно догадаться, развивая его можно было добиться уменьшение стоимости вызова призванных существ. Первый уровень его давал десятипроцентную скидку, второй — двадцатипроцентную, третий — в тридцать пять процентов, четвертый — в пятьдесят. Четвертый мне станет доступен только при получении сотого уровня умения, а сейчас доступны только три, что в сочетании с возможностью призвать троих, давало мне призыв трех существ по цене двух. Чтобы добиться этого надо истратить четыре очка умения из семи, и в итоге я получу три посредственных существа по цене в половину от астрономической. Усилит ли это меня? Да. Сильно? Нет. Стандартные существа, в основном, будут выполнять роль хрупкого передвижного щита или посредственной огневой поддержки, стоящих за моей спиной стрелков или магов.
На этом моменте мы переходим ко второй ветке развития, которая, естественно, является полной противоположностью первой: здесь появляется возможность усилить призванных существ, за счет снижения требований к уровню моей прокачки. Например, сейчас я имею возможность призывать существ сто тридцатого уровня, то вложив одну единичку умения, смогу поднять их уровень до ста сорок третьего, две — до сто пятьдесят шестого. После третьего улучшения шаг в десять процентов переходил в пятипроцентный, но и трех достаточно, чтобы превратить убогого сто тридцатиуровневого помощника в приличного сто шестьдесят девятого, а ведь это не все. Второе ответвление этой ветви дает возможность еще больше усилить призванное существо, одаривая его новыми смертоносными умениями и навыками. Например, добавит новые убойные заклинания в книгу магу или напоит кинжалы бандита смертоносным ядом, оставляющим на тушке противника долгоиграющие доты. Вложив по три очка в эти два направления, я получу одного, но мощного помощника, правда он один будет стоить больше двух обычных, но это будет настоящий боец.
— Вот и выбирай, пробормотал я себе под нос, — или два, так себе, по три, или один хороший, но по пять.
Жаба велела вообще ничего не выбирать, ибо и тот, и другой вариант разорителен. Мозг, оплевав жабу с ног до головы, велел включить его и брать все по полной. По полной выходило так: одно очко вложить в возможность получить еще одного бойца и по три в увеличение их уровня и силы. Если я призову сразу двоих таких бойцов, то я пойду по миру с протянутой рукой, но иметь на крайний случай такую поддержку, это бесценно.
— На крайний случай, — вновь забормотал я, — можно их призвать за обычную ману.
То, что этой маны мне едва ли хватит на одну минуту боя, я уточнять не стал.
— Вот так, — высунув язык от сосредоточенности, я вложил последнюю единичку умений и расслабленно откинулся назад.
— Вот так, — прогудел Абрам Моисеич, и печально склонил голову напряженно подался вперед, упершись локтями в колени, — шесть лет мы бороздили моря, уничтожая врагов повсюду, беря на абордаж посудины врагов, добывая новые корабли и воинов. Под конец наша флотилия насчитывала более сотни больших судов и три сотни малых. Под прикрытием моего умения мы погубили множество магов и их сподручных, но наша жажда мести так и не была утолена. И утолить мы могли ее лишь в одном месте. Проклятая Еванделия должна была пасть к нашим ногам и превратиться под ними в прах. Мы назначили день сбора флотов и выдвинулись в поход. Мы ждали отчаянного сопротивления, но враги решили сбежать. Еще издали мы увидели проклятый остров, вот только виденный мной ранее фиолетовый купол закрывал не только верхушку острова, а его весь. Я принял ее за защиту острова от нас и заранее обрадовался, ибо все магические щиты переставали работать при моем приближении, однако он был поставлен не против нас. Мы плыли, а остров не приближался. Вернее, нам казалось, что он не приближался, а на самом деле, он просто становился меньше, все сильнее уходя под воду. Как мы не спешили, но к тому времени, как мы прибыли на место, там уже ничего не было. Вернее, там была гигантская воронка, образовавшаяся на глади моря из-за уходящего под воду острова. Наш флот подхватила вскипевшая волна, бросая корабли один на другой, закрутило, таща их на глубину. Мой флагман неудачно столкнулся сразу с двумя кораблями, и я от удара оказался в воде. Та была наполнена мутью, мусором, обломками кораблей и моими тонущими товарищами, но я увидел их, ясно будто вижу сейчас вас, хотя между нами было не меньше полу-лиги.
— Их? Кого их?
— Магов, — Абрам Моисеич помолчал, а затем повторил, — магов. Они стояли по всему острову, направив вверх жезлы. С тех срывались потоки фиолетового пламени, втекающего в купол, вплетающегося с его плетениями… А затем он просто пропал в океанской пучине. Не помню, как оказался на верху, вся поверхность моря была завалена обломками кораблей, уцелело не больше четверти из них. Я цеплялся за один из обломков, пока меня не втащили на борт.
Абрам Моисеич сокрушенно покачал головой.
— Мы получили самое сокрушительное поражение за все эти годы, мы так и не уничтожили проклятых магов, но все же это была победа. К моему новому взрослому имени Абордажных Дел Мастер, добавили незаслуженное Еванделии Уничтожитель, но я не смог принять его, сократив имя до Абрам Моисеича. Затем мы заложили город на побережье, но я не смог сидеть на одном месте, память о отце, сгинувшем в пучине вместе с извергами-магами, не давала мне покоя, заставляя искать способ добраться до них. В одном из походов я услышал о разрушенном городе полу-людей — полумеханизмов. По слухам, способных на любые чудеса, поселение которых находились под новой столицей эльфов и направился туда. Не скажу, что тот поход получился удачным, ибо там в этих подземельях я и погиб. Мое дело оказалось не выполненным: и душа моя, не помнящая себя, не ведущая ради чего она осталась на этом круге перерождения, металась по миру, пока мой далекий потомок не отдал вас на мое попечение, после чего я понемногу и стал вспоминать свое прошлое. Теперь я помню почти все, мне осталось только выполнить то, что должно быть выполнено. После чего меня, наконец, ждет покой, — связной ласково потрепал плешивую голову улегшегося рядом с ним призрачного медведя, — ведь благодаря Пахану, мои останки были найдены и захоронены по всем правилам, что дало успокоение моей истерзанной душе.