Клан Кеннеди

Чернявский Георгий Иосифович

Это, однако, не мешало Джону, как и старшему сыну Джозефу, сохранять глубокое уважение и даже почтение к отцу, считаться с его мнением, стараться быть с ним честным и откровенным. Характерен в этом отношении следующий эпизод. Джозеф стремился, чтобы его дети вели здоровый образ жизни, не пили, не курили. Он даже придумал способ поощрения тех из них, кто до полного совершеннолетия (таковым в США считается 21 год) не выкурит ни одной сигареты, не выпьет ни одного бокала даже слабого спиртного напитка. Им полагалась премия по достижении взрослого возраста — тысяча долларов. Как проверить, что поставленное условие действительно было выполнено? Единственным средством считалось отношение детей к награде, их правдивость при ее получении. Отец не задавал выросшему сыну никаких вопросов. Он вручал ему чек, полагая, что в том случае, если условие будет нарушено, чек не будет принят. Именно так и произошло с Джоном. Когда отец протянул ему награду, он отказался принять ее, признавшись, что в Гарвардском университете, где он учился, несколько раз выпил пиво ^{78} .

Так в семье Кеннеди удивительным образом уживались патриархальные семейные связи с весьма вольным образом жизни главы рода — верующего католика и ходока по молодым дамам. А это почти неизбежно наследовалось младшим поколением.

Хороший знакомый Джозефа Кеннеди видный журналист Артур Крок, сотрудник газеты «Нью-Йорк таймс», немало сделавший для того, чтобы обеспечить Кеннеди и его семье то, что в наши дни называют пиаром, насмешливо писал: «Да, он был аморален, конечно, он был таковым. Я думаю, только католик в состоянии описать, как можно одновременно быть аморальным и религиозным. Иначе говоря, как можно обеспечивать себе Божье благословение и в то же самое время заниматься всякими другими делами… Так обстояло дело во всем мире, насколько я знаю, и так дело обстояло в его мире» ^{79} .

Однако один более или менее серьезный роман в Голливуде всё же случился. Джозеф увлекся кинозвездой Глорией Свенсон. Родившаяся в 1899 году, Глория начала карьеру в кино в 1915 году в качестве комической актрисы. Затем она блестяще сыграла в нашумевших лентах «Невеста из пульмановского вагона», «Ее решение, или Опасная девчонка», а также вместе с Чарли Чаплином в фильме «Его новая работа» (здесь она, правда, играла второстепенную роль стенографистки).

Затем ее артистическая судьба оказалась связанной с творчеством режиссера Сесиля де Милля, у которого она снялась в фильмах «Не меняйте мужа», «В горе и в радости» и других лентах.

Очаровательная Глория Свенсон получала огромные гонорары, представляла Голливуд во время различных праздничных мероприятий. В дополнение к этому во время одной из поездок во Францию актриса познакомилась с неким маркизом Анри де ла Фалез де ла Кудрайе и возвратилась на родину, выйдя за него замуж и став таким образом маркизой. С мужем, правда, Глория рассталась очень быстро. У нее не было никакого желания возиться с аристократом, намного ее старше, да и съемки не оставляли времени для супруга.

В конце 1920-х годов, став одной из ведущих звезд Голливуда, Свенсон основала собственную студию и снялась в фильмах «Сэнди Томпсон» (1928) и «Их собственное желание» (1929), за участие в которых была дважды номинирована на премию «Оскар», правда, так и не получила ее. С появлением звукового кино актриса вначале добилась серьезного успеха в фильме «Нарушитель» («Trespasser» [12] ), но вскоре перестала сниматься, продолжая театральную деятельность. В начале 1930-х годов и ее киностудия прекратила существование.

12

В английском языке это слово, переводимое как «нарушитель», имеет ограниченный смысл — нарушитель чужой территории, человек, вторгшийся на чужую территорию.

Познакомившись с Глорией в 1928 году после ее возвращения из Франции, Кеннеди был ею очарован. Говорили, что в Голливуде нашлось бы немало более красивых актрис, чем Свенсон, но на Джозефа особое впечатление произвели ее уникальный голос, который называли «шелковым», и самоуверенность, особенно импонировавшая его ментальности.

Сама Свенсон вспоминала о том, что произошло вскоре после знакомства: «Джозеф открыл дверь моего номера в отеле. Затем лакей стал вносить один за другим огромные букеты орхидей. Скоро комната превратилась чуть ли не в цветочный магазин. А Джозеф продолжал стоять у двери с гордой улыбкой, наблюдая за эффектом, который он произвел. Потом он зашел в комнату и закрыл дверь на ключ, стремительно подошел ко мне и, не произнеся ни слова, прильнул к моим губам, прижал к себе, пытаясь снять с меня кимоно. Наконец, Джозеф добился своей цели» ^{80} . Дальнейшее Глория не описывала, но и то* -что было сказано, звучало для пуританской Америки слишком большим откровением.

Джозеф не скрывал своих отношений с Глорией. Дело дошло до того, что в августе 1929 года она прилетела на гидроплане, сконструированном русским эмигрантом Игорем Ивановичем Сикорским, на Кейп-Код. Огромная толпа наблюдала, как она пересела из самолета на катер, а затем шумно приветствовала ее отплытие к имению Кеннеди в Хайаннис-Порте ^{81} . [13]

Джозеф Кеннеди признавался, что общение с Глорией доставляет ему не только плотское наслаждение — она была наблюдательна, остроумна, внимательно относилась к причудам своего любовника ^{82} . Что же касается Розы, то она упорно называла Глорию Свенсон только деловой партнершей своего супруга. И в пожилом возрасте в разговорах с журналистами, помогавшими ей готовить к печати свои воспоминания, с возмущением отвергала слух, будто у Глории был ребенок от Джозефа ^{83} .

13

Великий русский и американский авиаконструктор И.И. Сикорский (эмигрировал в США в 1919 году) был создателем первых трансатлантических гидропланов.

Небезынтересно и то, что, установив с Джозефом интимные отношения и пользуясь его средствами в качестве источника финансирования своей киностудии, Глория Свенсон решительно отвергала финансовую зависимость (видимо, Джозеф особенно на ней и не настаивал). По всем займам, которые Кеннеди предоставлял студии «Глория Инкорпорейтед», исправно возвращались долги с процентами [14] .

Правда, с первым фильмом «Королева Келли», снятым на средства Кеннеди, произошел конфуз. Одобренный им сценарий не удовлетворил режиссера Эриха фон Строхейма, который вообще славился многочисленными вторжениями в сценарии и импровизациями прямо на съемочной площадке.

14

Об этом Г. Свенсон рассказала через много лет биографу Джозефа Кеннеди (Whalen R.Op. cit. P. 94).

На этот раз знаменитый режиссер внес такие изменения в текст и вставил такие эпизоды, которые Кеннеди счел просто недопустимыми для американской публики. Откровенные сцены соблазнения юных послушниц в монастыре и прочие крамольные вещи он посчитал явно нарушающими консервативные моральные нормы.

Но когда Кеннеди посмотрел подобные фрагменты и пришел в ужас, фильм был уже почти полностью снят. Глория потребовала выпустить его на публику. После недолгих пререканий между любовниками и партнерами был достигнут компромисс — фильм «эмигрировал», его выпустили только на европейские экраны, не разрешив показ в Америке.

Тем не менее между Свенсон и Кеннеди пробежала «черная кошка». Глория была раздражена многочисленными жалобами Джозефа, что он понес большие убытки в связи с неудачей «Королевы Келли», хотя на самом деле его потери были с лихвой перекрыты успехами следующих фильмов. Свенсон считала, что такого рода заявления вредят ее артистической репутации, и это было действительно так.

К тому же Глория обнаружила, что она стала получать счета к оплате за дорогие вещи, которые вроде бы Джозеф ей преподносил. Среди них было, например, меховое манто, стоившее немалую сумму. Конечно, Свенсон могла и сама купить любую дорогую вещь, но здесь речь шла о совершенно другом — о том, что она должна оплачивать подарки собственного любовника. С этим Глория никак не могла смириться ^{84} .