Клан Врага Народа

Лис Марко

Игмун сполна воспользовался появившемся преимуществом, ударив по оборотню магическим шоком. И когда зверь едва мог самостоятельно стоять на ногах, тварь повалила его и буквально пригвоздила волка к полу. Пробила насквозь ему грудь всеми пятью когтями правой руки.

А его левая кисть застыла в воздухе, готовая добить оборотня, обрушив смертоносные лезвия второй руки тому на голову. Но с опозданием активированная антимагия помешала завершить начатое.

Из пасти Р’а лилась кровь, но он не сдавался и обеими лапами вцепился мёртвой хваткой в когти врага.

Игнорируя глубокие порезы, он как-то умудрялся удерживать когти врага в жалких десяти сантиметрах от своей головы.

Я не стал дожидаться пока эта сволочь пересилит сопротивление и покончит с волком. Сухо щёлкнул взведённый курок и сразу прогремел выстрел.

Из-за неотпускающей боли во всём теле мне было сложно вести прицельный огонь. Первая пуля попала в голову по касательной и, оправдав мои опасения, отрикошетила, ушла в дальнюю стену. Вторая ушла в молоко.

Прежде чем я успел ещё раз нажать на спусковой крючок Игмун уже нацелился на меня. Но при этом он не стал сбрасывать со счетов раненого волка. Что-то громко хрустнуло будто кто-то наступил на покрывшуюся морозным утром ледяной коркой лужу. Как чёртова ящерица отбрасывает хвост, монстр в один момент избавился от своих когтей, оставив половину в груди оборотня, а вторую зажатыми в его лапах.

И теперь он стремительно сокращал между нами расстояние, вытянув ко мне лапы с короткими обломками всё ещё смертельно острых лезвий.

Тварь приняла третью пулю в грудь, но это остановило её лишь на секунду. Всего за миг до того, как чудовище смогло бы до меня дотянуться, громыхнул последний выстрел.

Я попал! Хорошо попал!

С расстояния около полуметра положил пулю прямо между роговыми наростами, заменившими твари брови. С такого расстояния щелбан сорок пятого калибра сумел успокоить Игмуна.

Столько же всего уложилось в этот короткий миг.

Тварь рухнула на пол, напоследок неуклюже взмахнув руками. Этого оказалось достаточно, чтобы коротыш-осколок одного из когтей всё же полоснул меня по лицу.

Я машинально присел и согнулся, едва не упираясь лбом в пол. Нужно было зажать рану. Но левая рука, даже не терзаемая последствиями применения антимагии, всё ещё практически меня не слушалась. Пришлось положить револьвер около себя, чтобы освободить правую руку.

— Сука! Надеюсь обойдётся, — пробормотал я, спешно вытирая кровь. Очень хотелось убедиться, что глаз остался цел.

— Не надейся, — послышался хриплый женский голос.

Я начал медленно поднимать голову. Перед моим лицом стояли ноги, покрытые чешуёй. Даже подумать не успел, что это «финиш», когда в голову прилетел мощнейший удар и я потерял сознание.

******

Со стороны выглядело будто Р’а старался пощёчинами привести меня в чувства. На деле же я очнулся потому что мой организм инстинктивно осознал, что если срочно что-нибудь не предпринять и избиение продолжится, то это верная смерть.

Ведь у санитара вместо рук мясные кувалды.

— А где эта (нецензурно) (нецензурно)? — было первым, что я спросил, когда открыл глаза (ура, мой левый глаз всё же уцелел).

Р’а молча кивнул куда-то мне за спину.

И правда. Я обернулся и увидел мёртвое тело Игмуна. На этот раз действительно мёртвое, а не как после выстрела из револьвера в голову практически в упор.

Как я это понял? Всё очень просто.

Если что-то было живое, а теперь у него в затылке дыра в которую можно лопату земли высыпать и вырастить подсолнух, то это что-то больше неживое.

Заодно стало понятно, что произошло.

Моя стрельба оказалась бесполезна с точки зрения нанесения ущерба, но с её помощью удалось выиграть время, чтобы волчара оклемался и пришёл на помощь. И когда я был уже на волосок от гибели оборотень бросился на Игмуна.

Он наконец смог выдрать из своей груди обломки лезвий и накопить немного сил на последний рывок .Из-за этого и спешки спасти мне жизнь, он малость не рассчитал и я тоже попал под раздачу. Но главное, что я жив, а удар оборотня пришёлся в уязвимую точку на затылке твари.

— Кстати, ты же в курсе, что полностью голый? — задал я второй по важности вопрос. Мало ли, вдруг он не заметил, как снова принял облик человека.

— Ищи пакет с вещами, — ну конечно, когда ему было надо он со мной разговаривал.

Предусмотрительный засранец прихватил с собой сменную одежду.

— О, кажись, нашёл, — я поднял перепачканный пылью чёрный свёрток, а заодно и свой револьвер, и обернулся, чтобы отдать пакет Р’а. — Э-э-э-э-э-э... — замахал я руками, пытаясь привлечь внимание санитара. — Ты знаешь, что такое общественное мнение? Вот увидят тебя сейчас соседи. Голого. Возле спящих детей. И всё. Не отмоешься. До первого этажа такие слухи дойдут. Я бы не рисковал на твоём месте.

Санитару было плевать на мои слова, а мне было плевать на то, что ему плевать. Подумаешь, пару минут уж как-нибудь перетерплю пока он проверит детей и тогда наконец-то свалим отсюда.

Он бережно поочерёдно перенёс детей на заблаговременно перевёрнутый и сдвинутый в сторону диван.

Насколько я мог судить, мелкие вроде как были в полном порядке. Единственное, я не знал почему они спали. И как вообще можно было спать во время такой заварушки! Соседей-то мы наверняка всех перебудили, да какой там, большую часть жилого комплекса на уши подняли, если вообще не весь!

Но малые мирно сопели себе в две дырочки и вот как-то от меня ускользал этот момент, как, впрочем, и само начало боя, когда меня из-за антимагии наизнанку выворачивало.

Р’а забрал у меня свой пакет и я наконец-то обрадовался, что он прекратит косплеить извращенца, по которому тюрьма плачет. Но радость моя была преждевременной.

Вместе с одеждой из пакета он извлёк какой-то металлический мини-термос, небольшую кожаную сумочку на молнии и другую разнообразную ерунду. Правда, я понял, что это вовсе не ерунда, когда из кучи этого барахла он извлёк пластиковые стяжки и... повязал детей. Он просто взял и связал им руки и ноги!