Клан. Человеческий фактор

ShadowCat

— И очень зря, — сосредоточенно, словно сам себе, озвучил свои выводы Виктор. — Видимо, интеллектом дядя Миша был обременен не больше, чем голем, если пытался взять такую Силу нахрапом. Отец рассказывал мне о подобных вещах, но лишь мифы, легенды и гипотезы. Он откровенно сомневался в существовании того, что Фил назвал Ключом Эйн-соф, и считал все это бабкиными сказками и досужими выдумками, годными только для развлечения магов-дошколят.

— Ты тоже… так считаешь? — упавшим голосом спросила Кира. — Думаешь, я лгу, лжет Фил и мои ушедшие предки… дураки и брехуны?

— Малыш, не нагнетай и не ищи в моих словах скрытого смысла, сейчас там его нет, — мужчина

примирительно протянул девушке бутылку с остатками коллекционного вина. —

Допивай, вина у нас до демоновой праматери. Я всего лишь озвучил мнение отца, а что до моего мнения… чтобы делать такие выводы, нужно чуть больше информации, чем история одной давней войны и легенды йиннэн. Иначе брехуном стану уже я. А Высший брехун — это нонсенс, радость моя.

— И где же ее взять, эту информацию? — вздохнула Кира, приканчивая бутылку.

— Здесь и сейчас — нигде, — констатировал факт мужчина, попутно телепортировав и открыв вторую бутылку вина. — Мы в отпуске, так что будем отдыхать, наслаждаться жизнью, и пусть весь мир подождет. Не стоит позволять прошлому портить настоящее. А когда вернемся в базовую реальность, я наведу справки по своим каналам, и если захочешь, покопаемся в отцовской библиотеке.

Глаза девушки при упоминании отцовской библиотеки вспыхнули восторгом, она едва не запрыгала от радости и порывисто обняла Виктора. В самых смелых мечтах юная ведьмочка из прерванного рода не могла себе представить, что попадет в ученицы к Высшему и будет допущена в святая святых — библиотеку, хранящую древние тайны одного из великих домов. В мыслях Кира уже фактически жила в книгохранилище, держала в руках хрусткие свитки, написанные руками, столетия назад истлевшими в прах, и сдувала пыль с рассыпающихся старинных фолиантов, лишь магией сохраненных от беспощадного времени.

Мысли девчушки настолько ярко отпечатались на ее счастливом личике, что суровый хозяин уникальной библиотеки невольно рассмеялся и обнял зеленоглазку еще крепче, зарывшись лицом в ее волосы.

— Ну все, все, задушишь к демонам, — фыркнул маг, все-таки не торопясь отпускать девушку. — Вот уж непостижимая женская душа! Так глазищами сверкаешь, что уже подарил бы тебе эту библиотеку! И что мне с тобой делать?

— Да хоть мантикорам скорми, хоть пульсарами гоняй вокруг особняка, только в библиотеку пусти! — пробормотала девушка, уткнувшись ему в грудь.

— Странные желания для молодой красивой девушки, — хмыкнул Виктор. — Пульсарами я тебя гонять, конечно, буду, когда доживем до практики боевой магии. Но где-нибудь в лесу или на заброшках — капремонт особняка в ближайшие три года я не планирую. Да и мантикоры у меня не настолько голодные, скорее зажравшиеся. Поэтому данные предложения снимаю с повестки как не актуальные — у меня есть идеи получше и значительно поприятнее…

Маг многозначительно замолчал. Девушка покраснела и спрятала лицо на его груди, запоздало погрозив кулаком.

— Вообще-то, тут, кажется, кто-то хотел есть, и под приятными идеями подразумевались шашлыки, угли как раз то, что надо! — прищурился Виктор, перехватив кулачок и погладив тонкое запястье. — Но ход твоих мыслей мне нравится!

Глава 10. ЛОВУШКА ДЛЯ ФАМИЛЬЯРА

Фил попытался расправить непослушное, словно деревянное крыло и фыркнул с досады — желание полетать становилось нестерпимым, но заклинания Ивашин накладывал крепко, и черный фамильяр уже давно понял, что пытаться разжалобить мага бесполезно, Высший Темный — не Кира, ох не Кира! Но понял — не значит смирился, вынужденное бездействие и невозможность подняться в небо претили свободолюбивой, деятельной натуре фамильяра Макаровых.

Промурчав под нос витиеватое ругательство на языке йиннэн, кратко сводившееся к весьма разнообразным сексуальным извращениям демонов, в результате которых он получил проклятую травму, Фил оставил крыло в покое и запрыгнул на окно. Времени до рассвета оставалось еще прилично, и черный фамильяр искренне надеялся, что мантикоры успеют уйти достаточно далеко и запутать следы, чтобы разгневанный хозяин их не нашел. Или нашел хотя бы не сразу: пусть остынет. Кира вон, если разозлить или разбудить, тоже ругается не хуже армейского прапорщика и кидается подушками, но стоит ей выпить кофе — и она добрее, чем Мать Тереза. А если в кофе добавить корицы, гвоздики и звездочку бадьяна, да еще к нему прилагается кусочек горького шоколада — ершистая хозяйка становится белым и пушистым котеночком, разве что только не мурчит. Но магам это вроде бы и не положено, у них анатомия все-таки ближе к людям, чем к йиннэн… Интересно, есть ли маленькие слабости у Виктора Андреевича?

Раз уж так причудливо сложились вероятности и переплелись их жизни, следовало узнать мага лучше. Конфронтация с Высшим кроме как к беде ни к чему не приведет, но и скрываться — не выход. "Шкериться по углам", как сказала бы Кира, Фил считал ниже своего достоинства и видел лишь один вариант, выигрышный для всех — подружиться. Страх мантикор перед хозяином вызывал у Фила скорее недоумение: демоновы отродья предпочитали жить в вечном ожидании упокоения, чем попытаться наладить контакт с магом. Интересно, как там они, успели залечь на дно или все еще драпают сквозь уровни, путаясь в хвостах? Без мантикор особняк Ивашиных словно опустел, Филу, оставшемуся в полном одиночестве, стало не по себе. И когда он успел привыкнуть к присутствию жутких тварей и по-своему привязаться к Алу и Дэму? Волноваться за мантикор? Еще месяц назад Фил высмеял бы саму мысль о том, что такое возможно.

Йиннэн и мантикоры враждовали традиционно, еще со времен Великого Противостояния, по сравнению с которыми даже Пирамиды и наскальные росписи юны, как его хозяйка. Да и могло ли быть иначе, если лунная магия и ментальные возможности Крылатых Кошек сводят мантикор с ума, а яд мантикор убивает йиннэн так же верно, как людей — цианистый калий. Возможно, лишь поэтому две древних магических расы никогда масштабно не воевали — и вожаки мантикор, и князья Обители Четырех Лун, сердца крылатой расы, были достаточно умны, чтобы осознавать последствия военного конфликта и не допускать появления "горячих точек". Мелкие стычки между отдельными тварями или группами периодически случались, но в целом между "сверхдержавами" сохранялось устойчивое равновесие.

Фил за свою жизнь, насчитывающую больше девяти веков, около половины из которых черный фамильяр служил магам рода Макаровых, повидал всякого и жизненный опыт приобрел весьма обширный, благодаря чему ксенофобией не страдал и к другим расам относился адекватно. Даже к мантикорам до убийства своей семьи прогрессивный фамильяр не выказывал предубеждений, прекрасно понимая, что каждое разумное существо — уникальная личность, а убийцы, насильники, паразиты, твари крадущие Силу, пристрастившиеся к ведьминой травке и прочая мерзость имеется среди каждого народа. Пережив невосполнимую утрату, боль от которой не исцелили почти полтораста лет, Фил не озлобился против целой расы — он винил в трагедии вполне конкретных исполнителей и заказчика. Но одно упоминание о мантикорах, один их вид будоражил память, вновь и вновь возвращал выжившего фамильяра в тот страшный день, вызывая глухую боль, ранящую, словно зачарованный клинок. И появление мантикор поблизости от Киры он счел угрозой и личным оскорблением, потому и напал первым — давняя трагедия вновь встала перед глазами, как будто и не было всех этих лет, не давая Филу адекватно оценить текущую ситуацию. Он сам позволил боли и страху затуманить разум, за что и поплатился. Фил вздохнул, опустил плечики и прорычал грубое ругательство на языке мантикор, перенятое у фамильяров Ивашина. Богатства родной речи для передачи всех эмоций ему катастрофически не хватало. Вот и сиди теперь, дурак усатый, у Ивашина в кабинете, как пингвин в зоопарке — вроде и птица, а не летает. И радуйся, что не упокоен. "Пока еще", — больше по привычке съехидничал йиннэн, любуясь снежинками, танцующими в свете уличного фонаря.