Клан. Разбитые стекла
Шрифт:
— Странно, коньяк пьет Химера, а ноги подводят тебя, — хмыкнул маг, продолжая придерживать девушку за талию.
— Простите, Андрей Аристархович, — Полина опустила взгляд. За это падение, пусть и неудавшееся, было неловко, а близость мужского тела смущала и вызывала пусть уже не страх, но сильный дискомфорт.
— Демонову сотню раз это слышал, — в голосе иерарха послышалось едва заметное недовольство.
— А вы… серьезно спрашивали, о чем я хотела знать? — решилась девушка. Хрипловатый от волнения голос выдавал тревогу. И надежду.
— Разумеется. Не считками же тебе все время грозить, чтобы перестала юлить и говорила прямо.
Услыхав про считки, Полина слегка побледнела и снова отвела взгляд.
— Не надо считки! Просто… неудобно
Андрей вновь мягко повернул ее лицо к себе, легким мимолетным движением пальцев касаясь щеки.
— Лина, я вполне в состоянии решить пространственные, временные и прочие трудности. Так же, как и дать ответы на любые твои вопросы. Только у меня есть одно условие, — предупредил иерарх.
— Какое? — не поняла девушка.
— Очень простое. Назови меня по имени.
— Что? — Полине показалось, что она ослышалась или чекист опять шутит.
— Назови меня по имени, Солнышко, — слегка прищурившись, повторил маг.
Лишь сейчас девушка с пугающей ясностью осознала, что до сих пор находится в кольце его рук. Настолько близко, что чувствует его дыхание. А расплавленная сталь его взгляда проникает куда-то глубоко внутрь нее. В самую душу.
— Андрей Аристархович, отпустите! — на какое-то время отступивший страх девушки вернулся с новой силой. Глубинный, тяжелый, удушливый, не слышащий никаких доводов рассудка. Полина замерла и даже перестала дышать, глядя на мужчину во все глаза.
— Это я тоже слыхал демонову дюжину раз. Неправильный ответ, попробуем заново.
Она ждала от него каких-то действий. Пусть даже грубых или пугающих, но способных внести хоть какую-то ясность в происходящее. Но маг просто смотрел на нее, обволакивая расплавленным серебром взгляда и не делая совершенно ничего. Вроде бы и не давил, не удерживал — но и не отпускал. Как на это реагировать, девушка не представляла. Разве что принять его условие и тот выход, который он сам ей указал.
— Андрей, — Полина осеклась и вспыхнула от такого фамильярного обращения к нелюдю, возглавляющему особый отдел КГБ. — Может, отпустите?
— Уже лучше, но не то, — вздохнул маг. — Допрос какой-то получается. Причем настолько абсурдный и непрофессиональный, что весь отдел бы насмешило. А я бы сам себя уволил.
В серебристо-стальных глазах заиграла улыбка. Полина смотрела на иерарха с растущим недоумением и запутывалась все сильнее. Его руки так же продолжали обвивать ее талию, но это уже не пугало. Она не понимала ни логики, ни целей, ни поступков иерарха, но уверенность в том, что этот мужчина не причинит ей зла, успела окрепнуть. Надолго ли? И откуда это тревожное ощущение, что хищник всего лишь сужает круги? Девушка зажмурилась, отгоняя шумные, словно чайки, разлетающиеся мысли.
— Андрей, прошу тебя, отпусти! — тихо попросила она. В грудь мага протестующе уперлись теплые ладошки.
Мужчина окинул девушку долгим изучающим взглядом и разжал руки, отпуская златовласку. Или скорее давая иллюзию свободы. Растерянная девушка замешкалась, задержав ладони на его груди. Лишь запоздало увидев, что ее больше ничто не удерживает, вспыхнула, отдернула руки и виновато спрятала их за спину. Маг невольно улыбнулся.
— Все в порядке. Можешь продолжать меня гладить, я не против.
— Я не…, — задохнулась от возмущения Полина. Янтарные глаза потемнели и разве что не метали молнии. — Я вас…
— Давай только без «вас», — вкрадчиво сощурился Андрей. — Мы с тобой, вроде как, перешли на неформальное общение. Настолько неформальное, что ты мне уже угрожаешь. Кстати, чем? Демонски любопытно, Солнышко.
— Я вас, — Полина под его пугающим хищным взглядом сглотнула и отступила назад. — Я тебя водой обрызгаю!
Голос девушки прозвучал сдавленно и немного испуганно, но взгляд, в котором смешались растерянность и отчаянная решимость, давал понять: действительно обрызгает. Вода насмешливо поблескивала и фыркала облачками пара, словно была с девчонкой заодно. Таких угроз Ивашин еще не слыхал. Иерарху на мгновение показалось, что груз долгих военных лет, смертей, памяти, власти и ответственности словно исчез, растворился клубами пара в морозном воздухе. И это мгновение легкости и забытого покоя оказалось для него подобно драгоценному дару. Впервые за несколько лет маг искренне, от души рассмеялся. И даже пожалел, что отпустил девчонку — сейчас обнять ее захотелось еще сильнее. Но, тысяча демонов, испугает же…
— И против этого не возражаю. Брызгайся, если хочешь. Но мне казалось, что для тебя получить информацию важнее, чем брызгаться. Да и пора.
Девушка замерла, подняв на него глаза. В открытом бесхитростном взгляде промелькнула надежда. И Андрею демонски не хотелось, чтобы правда погасила эту робкую искорку страхом, болью и отчаянием. Но и держать Полину в неведении бесконечно не выйдет. Разговор будет не из легких.
— Только некоторые разговоры насухую лучше не вести, — над поверхностью воды возник парящий столик с бутылкой темного стекла, парой хрустальных бокалов и легкими закусками.
Девушка удивленно распахнула глаза.
— Что это?
— Одно из лучших эльфийских вин, — мужчина ловко разлил густую рубиновую жидкость по бокалам, один из которых протянул Полине. — Я знаю, что ты не любишь крепкие напитки, но так будет лучше, поверь. Не волнуйся, похмелья от него не бывает.
Немного поколебавшись, девушка приняла бокал и сделала небольшой осторожный глоток. Вкусовые рецепторы словно взорвались от потрясающего букета, играющего малиново-цветочными нотками, оттененными мягким привкусом свежести и бархатным, немного терпким послевкусием. Полина не была ни знатоком, ни ценителем вин, да и пробовала их всего несколько раз в жизни, но ничего подобного она даже представить себе не могла. Бросив на мужчину потрясенный взгляд, она уже смелее сделала второй глоток, наслаждаясь незнакомым, но таким волшебным вкусом напитка, созданного жителями чужого, невообразимо далекого мира. Мира, которого ей никогда не увидеть.
Андрей потягивал вино, исподволь наблюдая за сменой эмоций на ее лице и в ауре. Таких чистых, ярких, искренних. Обычные для него вещи для человечки казались чудесами, помогали на какие-то мгновения забыть о пережитой боли, зажигали в глубине ее погасших глаз огонек жизни, искорки радости и восторга, которые были для него драгоценнее всех алмазов, рубинов, изумрудов и баснословно дорогих иномирных аллеортов, хранящихся в родовых схронах. Сколько добрых маленьких чудес он смог бы сделать для нее, чтобы увидеть редкую, и оттого еще более бесценную улыбку на ее губах. Он знал всю ее жизнь, ее мысли, чувства, желания и мечты, что были до. Только она больше не мечтала ни о чем, кроме мести и не хотела ничего, кроме проклятого черного тоннеля за Грань. Неумело пыталась играть с ним, носить маску из обрывков растоптанного достоинства, держать на расстоянии, делая вид, что все в порядке, но беззвучно крича по ночам и моля их человеческого, несуществующего равнодушного бога о смерти и забвении. Он бы бросил к ее ногам миры, не то, что артефакт, бутылку эльфийского вина или бассейн с зимним садом. Если бы она только позволила, хотя бы попыталась дать ему шанс стать ближе. И дать шанс себе. За каждую слезинку, упавшую из этих глаз, иерарху хотелось не просто убить или испепелить, а уничтожить до основания, без следа стереть со Скрижалей Жизни и всех уровней мироздания даже гнилые души ублюдков, сломавших эту жизнь, искалечивших его девочку. Его любимую. Осознание оказалось внезапным и накрыло ударной волной. Еще никого и никогда он перед собой не называл любимой, иначе давно и бесповоротно бы женился. Даже когда в юности или хмельном угаре страсти порой и вырывались пылкие признания, какая-то часть его всегда стояла в стороне и насмешливо наблюдала за игрой, больше похожей на возню недоросля в песочнице. Лишь теперь эта часть молчала, оставив его наедине с открывшейся голой правдой, бездонной, как космос. Любимая… Его Тьма приняла девчонку целиком, безоговорочно и без остатка.