Клан
Шрифт:
– Мы сможем выделить и определить пространственные параметры наших отношений позже.
– Выдели и определи это, - сказала она и показала ему средний палец.
– Кроме того, может и не быть «позже».
– О чём ты говоришь? Мы почти дома.
Лидия засмеялась.
– Разве ты не знаешь, как работают экстромитеры?
– Ага, воткни ключ в дыру, и мы уходим отсюда.
– Не совсем. Они запрограммированы мыслью, уровень за уровнем. Но мы можем уйти только через главную точку доступа.
–
– Уэйд, в каждом проходе и трюме, в каждом экстромитере, во всём в этом месте есть датчики. Глаза и уши. Властитель знает, где мы находимся и что пытаемся сделать.
Энтузиазм Уэйда резко упал.
– И ты можешь держать пари на свой Corvette, - продолжила она, - прямо сейчас Властитель приказывает каждой сестре в этом месте пройти к главной точке доступа, чтобы не дать нам уйти.
– Бессер сказал, что большинство сестёр уничтожены.
– Большинство или все?
Уэйд сглотнул.
– Большинство, - повторил он.
Это становилось слишком сложным, как тригонометрические и литературные курсы, на которых он получил бессчётное количество двоек. Он не хотел путаться в фактах - он просто хотел уйти.
– Так сёстры ждут нас на выходе?
– Да, - пояснила Лидия.
– Используй корректировщик.
– У корректировщика есть батарея, и она уже разряжается.
«Просто чудесно», - подумал он, когда она вставила ключ в следующую точку и вытащила его.
Уэйд не хотел, чтобы молекулярная масса его тела была вывернута наизнанку в качестве средства передвижения. Ему больше нравились лифты, лестницы - что угодно. Они спустились на несколько уровней, пока не добрались до того, что, как предположил Уэйд, было дном лабиринта. В конце лабиринта, словно мираж, светился знак: ТОЧКА ДОСТУПА#1.
Но главное - было пусто. Сёстры не стояли в засаде.
– Это не может быть правдой, - пробормотала Лидия.
– Воткни ключ в дыру!
– крикнул Уэйд.
Она сделала это, почти с фатальным исходом. Она не могла поверить, что это будет так просто. Тем не менее, этот последний проход оставил их ошеломлённых перед стеной студенческого магазина.
– Ты сделала это!
– праздновал Уэйд.
Они побежали к двери, на стоянку, к ожидавшему Corvette. Заревели двойные турбины. Мягкость автомобиля обняла их, и через мгновение они уже мчали по улице, за поворот, прочь, прочь…
В голове Уэйда, пока он вёл машину, возникали бесчисленные абстракции. Он думал о птицах, лениво летающих по небу. Он думал о соборных потолках, длинных открытых пастбищах, бескрайних морях. Никогда больше он не будет принимать тихую ночь или красоту мира как должное. Действительно, в воздухе пахло свободой…
…И, возможно, даже отпущением грехов.
Глава 37
Джервис,
– Что-то сегодня много резаков, ребята, - сказал ди-джей.
Джервис согласился.
«Много резаков».
Он нежно посмотрел на завёрнутый букет роз.
«Для тебя, Сара. С любовью от Резака».
Он одевался щепетильно - можно сказать, чтобы убить. Он надел те же джинсы, что и при первой встрече, те же туфли, тот же ремень. Он заткнул пулевые отверстия салфеткой и надел чёрную рубашку, которую она подарила ему на первое Рождество вместе. Это была символика. Это было прошлое, переходящее в будущее. Для такого важного события он должен был выглядеть в самый раз. Он должен был выглядеть идеально.
Последней песней по радио была песня Bauhaus «Изысканный труп». Джервис в последний раз причесался. Он зализал волосы со лба, но не гелем, а кровью Вильгельма.
Он зажёг Carlton, схватил букет и ушёл. Он весело вышел в ночь. По другую сторону было освещено окно Сары. Несомненно, она ждала Вильгельма, и эта мысль заставила Джервиса улыбнуться.
«Вильгельм не приедет сегодня вечером, Сара. Он сейчас немного занят».
Букет был тяжёлым, а упаковка влажной. Когда он постучал в комнату 202, дверь сразу же открылась.
Сара завизжала:
– Вилли! Ты так опоздал! Я волновалась!
– Да, тебе лучше волноваться, - сказал Джервис.
В груди Сары остановился вздох. Она смотрела. На ней были канареечно-жёлтые брюки, канареечно-жёлтые туфли и футболка Ram’s Head Tavern.
Незваный, Джервис вошёл. Он закрыл дверь.
– Джервис, я… - начала она. Затем её глаза сузились.
– Ты выглядишь ужасно.
– Но чувствую я себя прекрасно, - сказал он.
– Как дела, Сара?
Она уже дрожала, готовясь сделать жёлтые канареечные штаны ещё более жёлтыми. После долгой задумчивой паузы она ответила:
– Я в порядке.
– Это хорошо. Разве ты не собираешься меня спрашивать, как я?
Этот вопрос, казалось, озадачил её. Она даже не моргнула.
– Хорошо, Джервис. Как ты?
– Как я?
– он взорвался.
– Я тебе скажу, как я! Я чертовски мёртв!
Он совершил безумный круг вокруг неё, а она вообще не двигалась. От его шагов завибрировала вся комната, возможно, и всё здание. Кот Фрид запрыгнул на холодильник, а Сара оставалась на месте. Когда Джервис вытащил из-за пояса револьвер Webley, на канареечно-жёлтых штанах Сары действительно появилось мокрое пятно. Это было большое пятно.