Кланькины истории
Шрифт:
– Понятно. Ты умеешь готовить?
– Нет. А ты?
– Я тоже.
И обращаясь к парню.
– Извини.
Парень потупился.
Матрена и Кланька продолжали поиски. Набрели на столовую. По-видимому, это и было заветное Авдотьино кафе. Зашли. Пустынно. Только девочка-официантка. Еле уговорили повариху сварить им по яйцу. Сделали вид, что наелись, и принялись закидывать удочки про жилье. Девочка-официантка оживилась, согласилась на 50 рублей с носа, отпросилась и повела новых подруг домой. По дороге надо было поддерживать разговор.
– Девчонки,
– Да мы, – начала открытая душа Матрена.
– Город наш под Питером, – отрезала Кланька.
– У… – И в этом «У» было столько всего… Столько разочарования, презрения, жалости.
И с гордостью:
– А у меня папа – москвич!
Отношения испортились безвозвратно.
Лукерья показала им комнату, телевизор и пульт.
– Это пульт. Не надо вставать, чтоб телевизор выключать. Программы надо переключать вот как, – она показала себя опытным инструктором по пользованию пультом. – Это туалет. Воды нет. Из ковша. Это кухня. Чайник электрический. Нажимаешь на кнопку, он кипит и сам выключается. Очень удобно. Ну, я пошла на работу.
– А мы на разведку.
– Ну-ну…
Вернулись через пару часов. На диване лежала записка. «Ваша комната – прямо по коридору. Там, где дверь открыта». Правды ради, стоит отметить, что с открытой ли, с закрытой дверью – прямо по коридору была только одна комната. Но Лукерья уже поняла, что подпитерская лимита нуждается в дополнительных инструкциях.
В дверях их встретила хозяйка. Немолодая сухая женщина с видом суровым, но отсутствующим. Бгылова Клеопатга Никитична.
– Мы вообще не сдаем. Но Лукегья пгивела… Что ж делать?.. Посмотгели свою комнату?
– Да, там, правда, одна маленькая кровать… Поместимся ли?
– Пгинесем втогую.
Забегая вперед, отметим, что с трудом удалось выбить второе оделяло. Спать пришлось вдвоем на полуторке.
Засыпали под утро. Никак не могли привыкнуть, что ночь все не приходит.
У Лукерьи оказалась меньшая сестра – Лукерья. Она прошла курс по обхождению с подпитерской лимитой и тоже держалась независимо и надменно. Только Клеопатга Никитична вела себя по-свойски.
Подпитерская лимита обзавелась картой с обозначением местных достопримечательностей и бутылкой водки. Кланька была решительно настроена купаться в местных водоемах и боялась заболеть. Водка подходила и для дезинфекции, потому как с водой у них были серьезные проблемы.
Окрестности обошли довольно быстро. В частности, заглянули на станцию, где голодало семь мужиков. Станция находилась на берегу моря в полутора часах от поселка. Даа. Хорошо-то как: мучительный подъем в четыре часа, пробежка до поселка под бодрое жужжание комаров и тягостное возвращение с десятью килограммами картошки.
Нашли на берегу кость. Видимо, это были изможденные готовкой
Секирная гора
Гуляли по лесу, ели, спали. И, наконец, созрели идти на Секирную гору.
– Лукегья, – обратилась Клеопатга Никитична к меньшей. – Покажи девочкам Секигную гогу.
– Ой, мам, а я догогу забыла.
– Матеги-то, матеги не вги! – возмутилась Клеопатга Никитична.
– Да, не надо, найдем, – вступилась Кланька.
И ведь нашли. Дело в том, что через весь остров шла одна-единственная дорога. Не найти ее надо было ухитриться.
Дома наскоро перекусили.
– Возьмем чего с собой? – поинтересовалась рассудительная Матрена.
– А смысл? Мы же не куда-то там идем, в лес дремучий. Это достопримечательность. Там туристы. Наверняка, шашлычная, палатки, все дела. Там и поедим.
Матрене эти доводы показались разумными, и она прихватила только полтора литра пива и полбуханки хлеба. Пошли. Красивая дорога. Ни машин тебе, ни грязи по обочинам. Птицы поют, мхи вокруг. Одно удовольствие. Только почему-то толпы туристов им упрямо не встречались. Мимо проехал автобус, да и тот по направлению к поселку.
– О, интересно, куда эта дорога?
– Предлагаешь сойти с трассы?
– Ну, мы ж не спешим…
Дорога привела их к лодочной станции. Зашли, посмотрели, обещали вернуться и снова вышли на трассу. Шли долго. Потихоньку начали уставать. Комары теряли совесть. Почти весь хлеб был съеден. Да и на дне бутылки оставалось совсем немного пива.
– Ничего, ничего, – бубнила Кланька, – вот дойдем…
Идти оставалось километров семь.
Наконец они встретили первого человека. Паломник возвращался в поселок. Он был изможден и передвигался с трудом. Волосы спутанные, пальцы скрюченные, нездоровый блеск в глазах…
– Добрый день. Простите, не будет ли у вас глотка воды?
– Воды? Нет.
– Я истомился от жажды…
– Пардон… А как бы на горе, на Секирной, воды купить нельзя?
– Купить? Но…
– Там что, ларьков продовольственных нет? – разволновалась Кланька.
– Ларьков? Там вообще ничего нет! И никого!
– Как никого?!
– Так! В радиусе нескольких километров – только мы втроем.
– Чудесно! Чудесно! – опустила Кланька руки.
– У нас есть немного пива, – сказала Матрена.
– Пива? Нельзя… Нельзя мне. Впрочем, давайте пива.
Жадно прильнул к горлышку. Простился и поковылял прочь. Матрена с Кланькой остались одни.
– Что делать будем?