Кланькины истории

Логинова Катерина

– Думаю, надо дойти.

– А сил хватит?

– Не знаю. Но надо попробовать.

Это был не самое взвешенное решение. Природа уже не радовала. Перебирали ноги с трудом. Еще шесть километров. Еще пять. Только не останавливаться: вечереет, комары свирепеют. Несколько часов ходьбы по пустынному лесу. Потом подъем в гору, спуск с горы. Десятиминутная передышка. Больше нельзя – загрызут комары.

Они почтили память Соловецких заключенных и лихорадочно тронулись в обратный путь.

– Денег взяли,

а деньги несъедобны! Кто бы знал?

Валились с ног от усталости, от голода и от одной мысли, сколько еще идти… Но они шли. Матрена уже представляла, как хилая Кланька потеряет сознание, и хоть за ногу, но ее придется тащить.

За спиной что-то затарахтело.

– Подними руку, – бросила Матрена, не оглядываясь.

Мимо проехал тарантас.

– Ты подняла руку? – крикнула Матрена.

– Нет…

– По-че-му???!!!

– Я думала, это велосипед…

Во время этого диалога они бешено мчались за тарантасом и махали руками. Тарантас остановился.

– Отцы! Родные! Подбросите до поселка?

Поход к Клеопатге Никитичне в баню

Трупами ввалились домой и рухнули на свою полуторку. Голодные, грязные, бессильные. По глотку воды, по прянику и забыться.

В дверь постучали. На пороге стояла Лукерья-меньшая.

– Мама сказала, что вы можете сходить к ней в баню.

– В баню??? – подскочила Матрена.

– Нет. Матрена, нет сил.

– А у меня нет сил носить эту грязь! Мы идем! Где это?

– За поселком. Километга тги. Мама сказала вас пговодить.

– Мы идем без разговоров! – у Матрены открылось второе дыхание.

Было около десяти вечера. Достаточно светло. И потому не так страшно.

– Лукерья, а ты любишь мультики? – Кланька решила наладить коммуникацию.

– Кто? Я?! – оскорбилась Лукерья. – Да я вообще мультики не смотгю!

– А мы смотрим…

Первая попытка провалилась. Стали расспрашивать про школу. Что любишь, чего не любишь. В итоге дошли до работы.

– Мама говорит, ты на турбазах подрабатываешь. А не знаешь, сколько стоит на турбазе пожить?

– А на какой тугбазе?

– Да все равно.

– Нет. На какой? На той или на этой?

– Да, без разницы. Примерные цены.

– Нет, – уперлась Лукерья.

– Ну, на той…

– Не знаю.

– А на этой?

– Не знаю. А я вообще этим как-то не интегесуюсь.

– Ну, понятно…

Обессиленные, доползли до турбазы. Клеопатга Никитична работала там банщицей. Встретила она гостей в сильно измененном состоянии сознания. Впрочем, в ней чувствовалась опытность: язык даже не заплетался.

– Девочки. Хогошо, что пгишли. Баня занята. Еще на часок. Подождите. Походите тут. Хотите на катамагане покатайтесь. Или на лодке. На чем хотите?

– Да, мы как-то и не хотим особо.

– Так, на чем?

Они как раз подошли к мостику, у которого качался на волнах разлагающийся водный транспорт.

– Ну, на лодке, – смирилась Кланька.

– Лодке… У нее дно пгобито и весел нет. Может быть, на катамагане?

– На катамаране, – согласились они обреченно.

– Ну, вот и хогошо. Чегез час подходите к бане.

От усталости ноги не слушались. Они еле взгромоздились на катамаран. Оттолкнулись от мостика. Отдрейфовали. И выяснили, что не работает руль.

– Давай попробуем без руля, – сказала Матрена. – Чем-то ведь надо заняться.

Матрена начала крутить педали.

– Правее!.. Левее!.. Быстрее!.. Медленнее!.. И вообще, мне уже страшно. Мы без руля. Мы не причалим. Мы сгинем тут! – всхлипывала Кланька.

В общей сложности на воде они провели минут десять – пятнадцать. Остальное время сидели возле бани и ждали, когда Клеопатга Никитична освободиться. Но Клеопатга Никитична освобождаться, видимо, не собиралась. Периодически она появлялась и сообщила, что вот еще клиент подошел, и еще чуть-чуть, но подождать придется.

– И все наливают, – жаловалась Клеопатга Никитична.

В баню измотанные и голодные гости турбазы попали далеко за полночь.

– Я к вам пгисоединюсь, – в устах Клеопатгы Никитичны это звучала как жуткая угроза.

Впрочем, беда обошла стороной.

– Ну, домой пойдете?

– Да.

– А может, останетесь? Куда вы пойдете? Хотите водки? После бани очень хогошо! А так утгом пгоснетесь, я пго завтгак договогюсь. А потом пго лодочную экскугсию бесплатную договогюсь. Оставайтесь.

Приглашение приняли. От водки отказались.

В роли спальни выступала подсобка, в которой хранились простыни и всякий банный инвентарь. Потолки были низкими. Кровать жутко неудобной.

Клеопатга Никитична долго разговаривала, потом-таки уснула, начала храпеть. Пахло перегаром.

– Чтоб я еще хоть раз в баню пошла! Ни за что! – бормотала Кланька.

Утром разбудить Клеопатгу Никитичну так и не удалось. Будили всей турбазой. Пока она сама не проснулась и не обнаружила, что пребывает в прескверном настроении.

– Что за люди?! Пгосила же газбудить!

– Так будили же!

– Будили! – отвечала Клеопатга Никитична с горькой усмешкой.

Пошла договариваться о завтраке. И пока договаривалась, упустила лодочную экскурсию.

– Ну, вот. Я договогилась. Полный завтгак. Кушайте – никого не слушайте.

Повариха положила им по запеканке и по яйцу.

– С вас по семьдясять рублей.

– А… Нет, мы, пожалуй, не любим яйца…

– Да. И запеканку терпеть не можем. Спасибо. Спасибо.