Кларки первый и единственный
Шрифт:
Кларки продолжал. Он снова сжал руку в кулак, снова протянул ее вперед. На этот раз мишенью было чудовище. Оно медленно и явно нехотя выползало из песка, извиваясь и возмущенно хлопая челюстями. Вот оно потеряло опору и взлетело вверх, поднялось высоко-высоко, прямо к потолку. И Кларки резко бросил руку вниз. Огромный семиметровый тяжеленный червь, рассекая воздух, упал вниз, врезался в песок и расплескался, словно медуза. Все было кончено.
— Бр-р-рр-р — затряс головой Валька – пошли отсюда скорей, а? Вдруг их здесь целое стадо ползает.
— Давай-ка садись на меня, пробежимся, — Кларки был серьезен и возражать ему не хотелось.
Валька быстренько перебрался на спину к кентаврёнку, тот включил полный газ и рванул с места в карьер. Копыта расшвыривали песок во все стороны, и через несколько минут Кларки уже вбежал в черный проем выхода.
— Все, слезай, надо отдышаться немного. — Кларки бесцеремонно ссадил друга на землю и свалился рядом. Его бока тяжело вздымались, хвост нервно бил по ребрам, копыта подрагивали.
Валька с беспокойством наблюдал за непривычным состоянием друга.
— Кларки, ты как? Может, помочь чем-то надо? Возьми съешь что-нибудь, — он вынул из рюкзака манго, разрезал его пополам, отбросил огромную косточку.
Кларки впился зубами в сладкую мякоть.
Здесь мальчишки и решили устроить привал на пару-тройку часов.
Вторую неделю Валькины родители жили в доме у бабушки. Экспедиция, конечно, накрылась; какая геология, если ребенок пропал. Станислав Валентинович снова начал курить, хоть бросил двенадцать лет назад, когда Валька родился. А Ольга Николаевна все время ходила с красными глазами от бессонных ночей и пролитых слез.
В первые дни на поиски было привлечено масса народу, помогали военные прочесывать тайгу; из МЧС направляли вертолеты; собрались жители из ближайших деревень, прослышав о чудном животном.
Но все было тщетно, дети словно сквозь землю провалились. И постепенно поиски пошли на убыль.
И теперь только Павел Егорович да еще несколько деревенских мужиков бесполезно бродили по тайге.
И еще Валькин отец с дядей Павлом почти каждый день приходили к той скале, забирались в пещеру, смотрели, не появились ли ребята и пробовали открыть дверь.
Долго так продолжаться не могло, надо было возвращаться домой, в Москву.
Рассказывать про аукцион после Ильфа и Петрова занятие неблагодарное. Остановимся поэтому на последней фразе аукциониста:
— Сто семьдесят пять тысяч, три, продано!
Молоток упал в третий раз на бронзовую подставку.
Японец, азартно торговавшийся до этого, с досадой стал что-то черкать в каталоге, забавная игрушка уплыла у него из-под носа.
А Чурсин, весьма довольный собой, потерял к аукциону всякий интерес и направился в офис к секретарю, чтобы оформить покупку. Почти три часа было потрачено на заполнение анкет, формуляров и прочих бумаг.
Зато на таможне все прошло гладко и быстро.
Уже в пятницу утром Генрих Янович был у шефа.
Глава семнадцатая
Уделим несколько минут нашему старому знакомому – шаману. Если помните, мы оставили его у подножия горы, на которую взобрался Кларки. А шаман ведь не сидел сложа руки. Сперва он отправил наверх двух воинов, которые сообщили, что кентаврёнок исчез. Шаман решил проверить все сам, поднялся, осмотрел пещеру, обнюхал каждый закоулок. Но желанная добыча проскользнула у него меж пальцев. Он был просто вне себя от злости.
Расшвыривая камешки, попадавшие под ноги, он спустился вниз, приказал захоронить всех погибших, сравнять с землей остатки стойбища кентавров и устроить у подножия скалы сторожевой пост, чтобы не пропустить беглеца, если ему вздумается вернуться.
— Надоело! Идем, идем, а куда, зачем, ничего не понятно! – Валька размазывал слезы по лицу. – Не пойду дальше, вот лягу здесь и буду лежать, пока не помру!
Он уже просто ревел в голос, стискивая в мокрых руках куртку.
Кларки перепугался больше, чем за все время путешествия. Он пытался как-то успокоить друга, дал ему воды, гладил по голове, но все было бесполезно. Наконец, силы у Вальки пошли на убыль, он уже тихонько всхлипывал, слезы просохли, оставив на пыльном лице светлые дорожки.
— Извини. Я сам не знаю, что на меня нашло. Просто сорвался вдруг. — Валька вытер лицо курткой, размазав грязь окончательно.
— Уже совсем немного осталось, я чувствую, мы уже близко, — словно извиняясь, проговорил Кларки. – Пойдем, а?
Валька нехотя поднялся и мальчишки направились дальше.
Через час-полтора стало жарковато. Потом жарко. А вскоре невыносимо жарко.
Валька сбросил футболку, затолкал ее вместе с курткой в полупустой рюкзак. Еще совсем чуть-чуть такого пекла и он снимет остатки одежды, пойдет голышом, как кентаврёнок.
Пот катил градом, застилал глаза, подсыхал соленой коркой на губах.
Вы заглядывали когда-нибудь в кузнечный горн? Примерно такое же чувство испытали наши герои, когда за очередным поворотом перед ними во всю красу открылась громадная, высокая огненная стена.
Яркие желто-оранжево-красные языки пламени струились вверх, они гудели, шипели, вились и перекатывались друг через друга, словно живые, напоминая скопище гигантских змей.
Валька задрал вверх пышущее жаром лицо, но так и не разглядел, какая у этой стены высота.
— Есть предложения? — спросил он, с трудом ворочая песочным языком.
— Надо подумать, должен быть какой-то способ перейти. — Кларки сложил ладошку козырьком и, приложив ко лбу, внимательно рассматривал стену.
Потом, словно на него снизошло вдохновение, встрепенулся, заулыбался. Подошел поближе (хоть и рисковал поджариться) , стал напротив бушующего пламени. Закрыл глаза, протянул вперед ладони, постоял мгновение.