Классная дама
Шрифт:
Я отошел от стенда на шаг, склонил голову, глядя на портрет директрисы под другим ракурсом, и теперь мне показалось, что эта женщина выглядит не столько усталой, сколько озлобленной, жестокой и коварной, и в глубоко спрятанных глазах можно разглядеть бесовский огонь. Она могла организовать автокатастрофу на Мокром Перевале? А почему бы и нет? Какой-то наглый молодой человек, представившийся журналистом, стал катить бочку на ее школу, обвинять учителя физкультуры в аморальной связи с ученицей, угрожать Уголовным кодексом и серьезными последствиями. Директриса сначала пыталась его образумить, потом – запугать, но на Лешку запугивание действует как особо сильный раздражитель. И он сгоряча наговорил лишнего, пообещал, что директора теперь уже точно снимут с работы, а физрука безоговорочно посадят. А что значит для этой немолодой женщины остаться в Кажме без работы? Это конец жизни. И она это прекрасно поняла, и ее привычка безраздельно властвовать вместе с ее волей, закаленной на поприще педагогики, подтолкнули ее на преступление. Возможно, не она лично вывела из строя двигатель «Нивы», кто-то сделал это за нее. Возможно, физрук. А директриса тем временем позаботилась о своем алиби (совещание в районо!), а на обратном пути на всякий случай осмотрела место происшествия. Она нашла там какой-то предмет, который мог бы кинуть на нее подозрение, и подобрала его.
Я долго не сводил глаз с портрета директрисы, стараясь запомнить ее лицо в мельчайших подробностях, чтобы в любой обстановке, будь то день или ночь, безошибочно узнать ее. В конце концов мой мозг пропитался ее образом настолько, что мне стало казаться, будто я знаю эту женщину с самого рождения и все это время она делала мне мелкие и крупные гадости.
Опустив глаза, я пробежал взглядом по бесстрастным лицам учителей, отыскивая мою куклу, с которой я начал постигать обитателей Кажмы, и нашел ее без труда. Вот она, в первом ряду, крайняя слева. «Завуч, учитель химии Сомова Ольга Андреевна». Ольга Андреевна, Оленька, Олюшка… М-да, назвать Олюшкой эту своенравную куклу язык не поворачивался. Хотя на фото она выглядела довольно привлекательной. Мелкие, но правильные черты лица, выразительные глаза, умело наложенный макияж, легкая, едва заметная улыбка. Этакая кажмская Джоконда. Несмотря на наше короткое общение, Ольга Андреевна успела произвести впечатление умной женщины, которая хорошо знает себе цену и привычно выдерживает дистанцию в общении с незнакомым человеком. На фотографии она была такой же: ее спокойный и немного высокомерный взгляд, четкий рисунок волевых губ и едва заметная, чуть снисходительная улыбка красноречиво свидетельствовали о ее недоступности и избранности.
Ольга Андреевна мне понравилась намного больше, чем директриса, и я любовался ее портретом до тех пор, пока у меня не занемела шея.
Последняя фотография, привлекшая мое внимание, в ряду педагогического коллектива оказалась на самом последнем месте. «Учитель физкультуры Белоносов Ярослав Николаевич».
Я пялился на подпись к снимку и не мог понять, почему же мой взгляд споткнулся на этом месте. Белоносов Ярослав Николаевич… Может, у меня были знакомые с такой фамилией?.. Нет, не было… Ярослав Николаевич… Мне казалось, что я уже где-то встречал это сочетание имени и отчества.
Пока мои мысли витали в темных лабиринтах памяти, глаза рассматривали фото учителя физкультуры, который был косвенным или непосредственным виновником печальных событий, повлекших гибель моего несчастного товарища. Ему на вид было лет тридцать. Голова слегка приплюснута сверху, стрижка короткая, «спортивная», губы мясистые, рот крупный, нос прямой, чуть заостренный, челюсть широкая. Мне казалось, что у него должны быть крупные и редкие зубы, а голос низкий, речь неторопливая, что гарантированно производит впечатление сильного и уверенного в себе человека. Я запросто мог поверить в то, что этот чернобровый мужчина, не лишенный обаяния, крутил шашни с десятиклассницей. Дыма без огня не бывает, сказал я сам себе. Кроме того, спортивная медаль, забитая в замок ремня безопасности, – самая серьезная улика из числа тех, которые можно принимать во внимание. Но я следовал давно заведенному правилу: рассматривать главную улику и главного подозреваемого в последнюю очередь. А сперва надо расчистить подступы к нему, вычеркнув из списка подозреваемых менее одиозные и выразительные фигуры.
В нижнем углу стенда я приметил групповой снимок. Подростки, юноши и девушки в летней одежде стояли перед памятником Ленину. На переднем плане – учителя. Между ними затесалось несколько учеников – наверное, любимчики и отличники. Я склонился над фотографией и нашел мою Ольгу Андреевну. Химица держала под руку красивого юношу в костюме и галстуке. Если бы я не знал, что она учительница, а юноша – ее ученик, то подумал бы, что девушка стоит рядом со своим кавалером, который чуть постарше ее.
Отыскать физрука оказалось не так-то просто. Не думаю, что он был настолько наглым, что посмел бы встать рядом с девочкой, интерес к которой стал основой скандала. И все-таки мне было очень интересно взглянуть на Ярослава Николаевича, окруженного толпой, в которой могли быть и свидетели, и недоброжелатели, и… и…
Меня вдруг словно мешком пыльным по голове стукнули. Ярослав Николаевич? Учителя физкультуры зовут Ярослав Николаевич? Я. Н.! Точно такие же инициалы были выжжены на пластиковой ручке плоскогубцев, найденных рядом с телом Лешки!
Я непроизвольно хлопнул себя по карманам, хотя прекрасно помнил, что положил плоскогубцы вместе с другими вещами в сумку. А сумка осталась в машине. Я сделал несколько шагов к двери, но тотчас остановился. Нет, мне совсем не хотелось опять брести на ощупь по темному коридору, выходить из школы в дождь, открывать машину. Зачем? Я отлично помнил, что на ручке были именно эти инициалы – «Я.Н.»
Вероятность того, что я столкнулся с совпадением, была ничтожной. По своему опыту я знал, что в подобных случаях версию о случайном совпадении можно вычеркивать не задумываясь. Плоскогубцы явно принадлежат физруку. Но как они оказались рядом с разбитой «Нивой»? Значило ли это, что физрук был на месте аварии, пользовался там плоскогубцами и нечаянно забыл их рядом с трупом?
Учитель физкультуры с большим, как у Щелкунчика, ртом не выходил из моей головы. Я принялся бродить по комнате. Во мне кипело желание немедленно сесть в машину, поехать к физруку домой и устроить ему допрос по полной программе.
Спокойно! Не наломать бы дров! Я остановился у стенда про борцов за Кажму и уставился на страшные глаза бритоголового человека.
Во-первых, никто не давал мне права допрашивать людей. Я частный детектив, а не следователь, и потому вмешательство в частную жизнь учителя будет противозаконным. А во-вторых, сгоряча это не делается. Физрук, если он умный человек, немедленно выставит меня за дверь. А если не выставит, то на мои вопросы ответит с легкой иронией: «Нашли плоскогубцы с буквами «Я.Н.»? А вы докажите, что они принадлежат мне… Медаль в замке ремня безопасности? А при чем здесь я? Такие медали коробками продаются в любых спортивных магазинах!» И мне останется лишь хлопать глазами.
Возбуждение, заставившее меня маятником ходить по комнате, постепенно угасло. Я успокоился. Для начала надо выспаться. Утро вечера мудренее. Сейчас в голове полный хаос. А после пробуждения я буду немного тупым и флегматичным. В таком состоянии лучше всего смотреть на накопившиеся проблемы. Они выглядят как гладкие и ровные шарики. Мысленно перекатываешь их с ладони на ладонь и думаешь: а чего это я вчера вечером тужился и делал титанические мыслительные усилия? Ведь эти проблемы решаются элементарно, Ватсон!
Я кинул взгляд в угол, где стоял стол с небольшой трибуной, обшитой красной тканью. Из-за стола выглядывала алюминиевая дуга раскладушки. Я приметил ее почти сразу же после того, как зажег свет, но почему-то избегал подходить к ней близко.
Другой кровати мне никто не предложит. Я вытащил раскладушку из-за стола, распрямил ее ножки, поставил на пол и несколько раз надавил ладонями на тугой брезент. Еще сегодня утром на ней спал Лешка. С нее он встал, чтобы уже больше никогда не лечь в нормальную постель. Сейчас он ночует на прозекторском столе в морге. Через пару дней его ложем станет гроб…