Классная штучка
Шрифт:
Взяв ручку, Эшли с легкой улыбкой принялась заносить свои мысли на бумагу. Если кому-то и придется решать вопрос о ее пребывании в Нью-Йорке, то только ей самой, а не Конраду Фрезеру.
В половине седьмого, немного устав, она посмотрела на часы. Внутри разлилось приятное тепло. Эшли даже не ожидала, что получит такое удовольствие от того, что продинамит Конрада. Ох и взъярится же он, весело подумала она. Пусть это послужит наглецу уроком. Возможно, в следующий раз будет повежливее, приглашая ее на свидание.
Об
И черт с мим! Она вновь с головой погрузилась в работу.
В десять минут восьмого дверь резко распахнулась и в кабинет ворвался Конрад. Его глаза бешено сверкали, а лицо исказилось от ярости. Эшли испуганно сжалась.
— Что вы тут делаете, черт побери?
— Готовлю…
— Мне плевать на то, что вы готовите! — сквозь зубы процедил он. — Я предупредил, чтобы вы были готовы к семи часам, и не потерплю неповиновения. Что за дурацкие штучки? Я вовсе не шучу. Вставайте! — Больно ухватив Эшли за локоть, он едва ли не силой выволок ее из кресла.
— Но мне надо…
— Замолчите! — ощетинился Конрад. — Возьмите все, что вам потребуется, поедете со мной в том виде, как есть. — Он повернулся и, не дожидаясь ответа, зашагал к двери.
— Я никуда не еду — ни с вами, ни с кем-либо еще! — крикнула ему вслед Эшли. Ее глаза гневно пылали. — Если вы хотели пригласить меня в оперу, то следовало хотя бы сделать это повежливее. Но только не трудитесь — никуда я с вами не поеду. Опера меня не интересует, и я не потерплю, чтобы со мной так обращались. Тем более вы.
Конрад обернулся и, к изумлению и ярости Эшли, громко расхохотался.
— Прелестно, — произнес он. — Очаровательно! Но только вы себе напрасно льстите, милая, в оперу я веду клиентов. Ваших, между прочим. — Он бросил взгляд на часы. — Внизу ждет такси. Даю вам две минуты.
И вышел.
«Господи, какое счастье, что он не обернулся!» — подумала Эшли. Она, наверное, не вынесла бы такого унижения. Тем более что теперь ей ничего не оставалось, как взять сумочку и покорно последовать за ним.
Дверца такси была открыта, и она молча проскользнула на заднее сиденье, где уже сидел Конрад, и тут же отвернулась. Боже, надо же было загнать себя в такое нелепое положение. Она сама выставила себя в дурацком свете. И ведь даже не знала, о каких клиентах идет речь. Ну и ладно, спрашивать она не станет. Пусть сам скажет. А прическа? Боже, волосы растрепаны, да и платье совершенно не подходит для выхода. А макияж? Черт бы побрал этого Конрада!
— Эшли! — окликнул он, прерывая поток ее мыслей.
Она метнула на него испепеляющий взгляд.
— Замолчите! — сказал он спокойно.
Эшли ахнула.
— Но я ничего не говорила!
— И не надо. Возьмите себя в руки и успокойтесь. Если кто и должен злиться, то это я. Между прочим, так и есть, однако, как видите, я спокоен. Берите с меня пример.
Эшли сидела, глядя перед собой, ее рот беззвучно открывался и закрывался, как у золотой рыбки.
Такси подкатило к Линкольн-центру. Конрад расплатился с водителем, вылез из машины и, не оборачиваясь, направился через толпу к зданию «Метрополитен-опера».
Эшли пришлось едва ли не бегом поспевать за ним.
В фойе они встретились с мистером и миссис Холуорт, владельцами компании «Холуорт фудз», и от внимания Эшли не ускользнул презрительный взгляд, которым скользнула миссис Холуорт по ее будничному одеянию. Эшли робко улыбнулась, отчего почувствовала себя еще более неловко.
Промучившись почти три часа — а ставили «Русалку», — Эшли едва дождалась окончания оперы.
И что теперь? Впрочем, долго раздумывать ей не пришлось — в душной ночи их дожидался огромный черный лимузин, словно сошедший с экрана гангстерских фильмов. Всей компанией они погрузились в него и покатили в клуб «21».
За ужином Эшли отчаянно старалась поддерживать светскую беседу с миссис Холуорт, однако вскоре ей стало ясно, что та интересуется только Конрадом. И, если чутье не подводило Эшли, ему не пришлось бы тратить много времени на ухаживания. Осознав это, Эшли не удержалась и уставилась на миссис Холуорт с нескрываемой неприязнью.
Не раз она перехватывала взгляды других женщин, которые то и дело посматривали на Конрада, а тот, в свою очередь, легонько кивал или приподнимал брови. Эшли кольнуло: неужели он со всеми знаком? Почему-то эта мысль рассердила ее.
Эшли так и не поняла, как случилось, что мистер Холуорт вдруг обратился к ней как к жене Конрада. Она была уверена, что Конрад должен был сказать Холуорту, кто она такая. Однако представления во время их знакомства были столь краткими, что Эшли уже не могла точно вспомнить, как именно выразился Конрад, говоря о ней. Одно ее удивило: почему Конрад не поправил Холуорта? Не заметил, может быть? Она украдкой покосилась на него, но лицо Конрада оставалось непроницаемым. А вот мистер Холуорт вдруг подмигнул ей. Эшли покраснела до ушей, а потом с ужасом сообразила: он наверняка подумал, что перед походом в оперу супруги просто поссорились. Что ж, немудрено: их поведение давало ему на то полное право.
Когда подали кофе, Эшли вздохнула с облегчением.
Мучиться осталось недолго.
Мистер Холуорт заказал коньяк, после чего с рюмкой в руке откинулся на спинку кресла, уже в открытую разглядывая Эшли и Конрада.
Чувствуя себя неловко, Эшли потупилась и принялась теребить обручальное кольцо, которое носила на безымянном пальце. И вдруг она вздрогнула — мистер Холуорт говорил:
— Я слышал, что вы собирались жениться, Конрад, но не знал, что это уже свершившийся факт. Когда состоялось столь знаменательное событие?