Классные и внеклассные приключения необыкновенных первоклассников
Шрифт:
На весенних радостных крыльях возвращалась в Ерши Картина. Впервые в жизни выполнила она такое поручение. Значит, людям нужна ее способность летать… Так приятно лететь, когда знаешь цель.
Тетя Наташа ахнула, когда увидела подпись председателя Федосова, погладила птицу по голове:
– Устала, бедняжка?
Картина легко взлетела на почтовое дерево.
– Верка! – закричала почтальонша так пронзительно, что продавщица, бросив покупателей, мигом выскочила на крыльцо.
– Заводи марш, Верочка! Самый распрекрасный марш!
Вера ничего не поняла, но в магазине тотчас грянул во всю мощь труб боевой марш.
Картина неподвижно замерла на ветке. Она была растрогана.
Пионеры еще не приходили за почтой. И тогда новый почтальон взялся разносить письма. Картина указала розовым клювом на пачку корреспонденции.
– Погоди, – спохватилась тетя Наташа, пересчитав письма. – Как ты узнаешь, кому какое?
Ерши большие, улиц много, а на почтовых ящиках номера квартир.
Тут Картина совсем изумила почтальоншу, дав понять, что она обучилась грамоте. Взяла конверт с номером дома три и квартирой четыре и простучала клювом семь раз.
– И буквы знаешь? – тихо спросила тетя Наташа.
«А-кра, бе-кре…» – вполголоса подтвердила белая ворона.
– Лети, – разрешила почтальон и задумалась. – Погоди маленько.
Принесла из соседней комнаты коричневую сумку, разложила письма по отделениям, укоротила ремень, надела птице на шею.
– Теперь ты настоящий почтальон… В добрый путь!
Под торжественный марш начал работать новый почтальон. Облетала улицу за улицей, дом за домом. Входила в подъезд, вынимала клювом из сумки нужное письмо и – в щель, в ящик.
Гордо чувствовала себя белая птица!
А тетя Наташа, сидя у окна, размышляла, как изменился на ее глазах мир. Когда-то радио было в новинку, а теперь -пожалуйста, вокруг столько источников знаний, что даже вороны попадаются почти грамотные.
Конечно, Картина очень мудрая ворона, друзья у нее умницы, и бухгалтер Нехлебов почти академик в счете. Но разве легко научиться считать до десятка, когда у тебя четыре когтя на лапе?.. Пятипалый складывает две лапки, и у него ровно десяток. Двукопытный складывает пять раз по два. Птице соображать труднее: четыре да четыре, да плюс два хвоста – свой и чужой. Запутаться можно со своими соображениями!
Обедать домой тетя Наташа не пошла. Дождалась крылатую помощницу, и они вместе утолили голод хлебом с молоком. Вера уже знала, что случилось на почте, и из магазина летел вальс за вальсом. Тетя Наташа рассказывала Картине о своей жизни.
В конце рабочего дня Картина отнесла одной старушке пенсию. Старушка нисколько не удивилась, увидев на балконе птицу с сумкой, спросила:
– Это Наташка тебя прислала?
Пересчитала аккуратно деньги, расписалась в ведомости, вздохнула:
– Совсем глупая стала. За деньгами – и то ноги не идут.
– И вдруг улыбнулась: – Мне бы твои крылья, твою молодость. Ох, и залетела бы я в самую вышину…
Картина промолчала, не стала уточнять, что она гораздо старше хозяйки. Иногда стыдно бывает, что у тебя большие сильные крылья, а у другого их нет…
– Прилетай, милочка, прилетай, моя красавица, -попрощалась старушка с почтальоном.
Первый раз в жизни была Картина счастлива. Ей казалось, что она помолодела на сто лет. Неужели теперь она нужна стольким людям?!
…Картина так устала, что впервые проспала рассвет. Ей снилось, что она летит с сумкой над земным шаром и бросает с вышины письма, а люди ловят их и приветливо машут вслед.
Первые каникулы
Вот и прошел учебный год.
Каникулы!
Слово звонкое, как удар по мячу. Первые каникулы в жизни Одноуха и Дыркорыла. Теперь они люди ученые. Выучили полкилометра стихов, сложили и вычли в уме множество разнообразных предметов, получили сто похвал от Тамары Константиновны и сто одно замечание от Констнтинтамарыча, поссорились, помирились и подружились со всеми товарищами, выросли, повзрослел, поумнели… И перешли во второй класс.
В шкафу лежат подарки – две большие книги с картинками и надписью: «За отличные успехи и прилежание».
Действительно, в тетрадях, которые раньше тянули на единицу, появилось много пятерок, их даже жалко выбрасывать. Что же касается прилежания, то оно не всегда было отличным, но в основном – прилежным.
Последний урок – как праздник, а нашим героям почему-то грустно вспоминать его.
Вошла Тамара Константиновна с пачкой книг и раздала всем подарки. Глаза у нее были блестящие, голос взволнованный -самая красивая учительница, которая только может быть! И каждый улыбался и невольно становился серьезным, когда ему вручали книгу.
Тамара Константиновна внимательно смотрела на подходившего к ней первоклашку, говорила важные для него слова, и первоклашка моментально взрослел и становился второклассником.
Когда алфавит в классном журнале кончился, учительница объявила, что в новом учебном году их будет не тридцать два ученика, а тридцать три, и показала новую парту. Весь класс так и залился смехом, увидев эту парту. В углу под самым потолком была приделана обыкновенная толстая палка.
И смолк класс, потому что в открытое окно влетела белая птица и уселась на свою парту.
Картина сразу украсила собой пустующий угол.
Она сидела, как и все, очень прямо, уставившись выпуклым глазом на учительницу, и в ее черной почтовой сумке лежали учебники для второго класса.
Тамара Константиновна называла новые учебники, а Картина доставала клювом из сумки нужную книгу и демонстрировала с высоты классу.
Ребята пишут и пишут в тетрадях. То поднимут голову и посмотрят на учительницу, то оглянутся на Картину. Умница птица, ее и вороной-то неловко назвать: за несколько месяцев вызубрила всю программу, догнала товарищей, будет учиться дальше.