Классный час 2
Шрифт:
— Гнида ты всё же, Жменя, — сказал я ему на дорожку.
— А я и отпираться не буду, — сказал он, совсем почти исчезнувший, — у нас по-другому не выживешь.
Ну, погоди
После чего он испарился вместе с моим продавленным диваном и шкафом, куда он так шустро сунул вторую пирамидку. А что осталось? Голые бетонные стены остались… да, и выключатель с лампочкой тоже, больше ничего. Вместо окна теперь значилась грубо намалёванная всё тем же куском угля надпись «Удачи, Антон Палыч!».
Я вздохнул и повернулся было к выходу в виде железной лестницы, а потом вдруг подумал, что неплохо бы и третью комнату обследовать, с красной входной дверью — в зелёной был класс и обучение, как жить дальше, в жёлтой мне только что выдали инструкции, а что же в красной может притаиться? Дверь была крепко закрыта, но замок, как я сумел разглядеть в неверном свете фонарика, был английский, и запирающая защёлка у него захлопывалась сама собой.
Попробовал открыть защёлку с помощью складного ножа, но увы, ничего не вышло, слишком узкой была та щель. Плюнул и вылез по лесенке на первый этаж, а там аккуратно сгрёб бутылки обратно на люк, закрыл за собой входную дверь на висячий замок и даже положил ключ под тот же самый камень, где он с самого начала обретался.
Ну много-не много, но кое-что интересного я сегодня узнал, думал я, выбираясь из парка всё тем же кружным путём. Все-таки полностью уйти от случайных встреч мне не удалось — на углу скверика на Ватутина и проспекта Героев натолкнулся я на Аллочку Лосеву, весёлую, румяную и со стаканчиком мороженого в руках. В виде разнообразия на этот раз она была без своего Обручева.
— О, Антон Палыч, — обрадовалась она встрече, — а я слышала, вы жениться собрались, правда?
— А что, нельзя? — сварливо ответил я вопросом на вопрос.
— Ну почему же, — чуть не подавилась она пломбиром, — можно, только как-то неожиданно всё это случилось.
— Жизнь штука сложная, — философски заметил ей я, — и хороша тем, что в ней иногда такие неожиданности происходят.
— Что ж вы не подождали, когда мне 18 стукнет, — перешла к упрёкам она, — тогда бы меня замуж взяли… вы ж обещали на этой… на Сортировке.
— Ничего я не обещал, — вздохнул я, — я сказал «подумаю». И потом, знаешь такую поговорку — «сердцу не прикажешь»?
— Знаю, — сердито отозвалась она, — и ещё другая поговорка есть, «любовь зла, полюбишь и козла»… козу в данном случае.
На этом мы с ней и прекратили беседу, потому что всё уже было сказано. А я только-только поднялся на свой третий этаж, разделся и поставил чайник на плиту, как заявился Вася Дубин… в окно что ли меня караулил?
— Поздравляю, Антон Палыч, — так начал он разговор.
— С чем? — переспросил я.
— Ну как же, вы же женитесь скоро.
Не город, а какой-то посёлок городского типа, все новости за полдня расходятся.
— Вас же видели в ЗАГСе с этой… с англичанкой, — пояснил он свою осведомлённость, — а туда за другими делами люди не ходят.
— Ходят, Вася, ходят, — поправил я его, — развестись, например. Или свидетельство о смерти выправить.
— Ну до этого вам пока далеко, — залился он радостным смехом, — и до развода, и до смерти.
И он тут же перевёл тему разговора в рабочую плоскость:
— Вот посмотрите, я набросал тут примерную блок-схему новой игрушки… — и он раскрыл тетрадку в клеточку.
— Это «Ну погоди» которая что ли? — уточнил я, проводя его в зал, — подожди, я чайник выключу.
— Ага, «Ну погоди», — подтвердил он, — с волком и яйцами… кстати, а почему яйца? Такого эпизода, вроде, в мультиках не было.
— А ты что-то другое можешь предложить? — ответил я, — что волк ловить бы мог… причём бьющееся — иначе как объяснить его метания по экрану?
— Ну я даже не знаю, — задумался Вася, — яйца это ближе к теме «Курочка Ряба» например, а волк мог бы ловить… хоть те же шайбы — хоккей у нас после серии с канадцами очень популярный стал…
— Шайбы потребуют полной смены концепции игры, — начал размышлять я, — волк, значит, вратарём будет, а зайцы будут пулять по нему из разных углов экрана. Мысль интересная, но давай её следующим этапом пустим, а пока остановимся на яйцах.
Вася с некоторой задержкой кивнул, и мы погрузились в изучение его каракулей в тетрадке.
— Ну что, ты, кажется, ничего не упустил, — похвалил его я после получасового обсуждения темы, — теперь дело за малым осталось — выцыганить в Институте детали, в основном это жидкокристаллический экран и микропроцессор, остальное мелочи, и перенести эту программу в коды процессора.
— ПЗУ ещё понадобится, — напомнил Вася, — программу же где-то хранить придётся.
— Точно, — хлопнул я себя по голове, — это ты молодец, что напомнил. И к этому ПЗУ программатор какой-то потребуется, как туда эти коды заносить?
— Да, и программатор тоже, — согласился Вася. — Если все детали нам завтра выдадут, я за неделю управлюсь, — пообещал он.
— Светлая у тебя голова, — похвалил я его, — одного не пойму — чёж ты меня травил-то целый год до этого?
— Так скучно же в школе, — логично объяснил он, — а тут хоть какое-то развлечение.
— А почему ты именно меня выбрал для травли, а не англичанку, например? Или Ираиду?
— Так они же шуток не понимают, а вы понимаете, — разъяснил он всё до конца.
— Чай будешь? — предложил я ему для проформы, а он так же дежурно отказался, и тут я, наконец, остался один.
И начал размышлять над тем, что мне сказал Жменя в будочном подземелье… по уму выходило, что это самый логичный выход из всей моей круговерти, но сердце почему-то говорило, что делать этого не надо ни в коем случае. Прямо, как в комедиях Мольера — долг боролся с сердечным влечением, и победить никак не удавалось никому, в сухую ничью они сыграли. Ладно, подумаю над этим завтра — с этой мыслью я и лёг спать. Снились мне всякие и разные страсти типа Фила Эспозито, играющего в одной команде с Савелием Крамаровым в дворовый футбол на нашей спортплощадке…