Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой

Флетчер Джоан

Тем не менее женщины амарнской династии продолжали выходить замуж за членов монаршей семьи, за царей от Хоремхеба до Сети II, что объясняет нахождение ювелирных изделий в вероятной гробнице Нефертити KV.56 — «Золотой гробнице». Эти драгоценности с именами Сети II и его жены Таусерт не предназначались для ношения, поскольку кольца были слишком малы для взрослой женщины, а царские имена на изделиях, если их надеть, выглядели бы перевернутыми. По-видимому, они являлись жертвенными дарами прославленной предшественнице: на них Таусерт изображена в официальной позе, как Нефертити, стоящая перед своим мужем в момент передачи ей власти.

Таусерт, что значит «всемогущая», правила как регентша до 1188 года до н. э., прежде чем приняла полный царский титул «сильный бык, любимый Маат, дочь Ра, возлюбленная Амона», вобравший в себя женские

и мужские названия и скопированный с титула ее деда Рамсеса II, чье облачение для официальных церемоний она также переняла. В период гражданской войны, уже после смерти, Таусерт подверглась нападкам, место ее захоронения в Долине царей было разграблено, а пустая гробница почти на тысячу лет осталась открытой как печальный финал женщины-фараона. Несмотря на то что ее имя изъяли из официальных документов по приказанию преемника под предлогом наведения порядка, Манефон нашел доказательство для «царицы Туорис», при которой пала Троя, поместив пятую и последнюю женщину-фараона во временные рамки, привычные для его птолемеевских покровителей.

Многое узнавшая о своих предшественниках-фараонах и предках-Птолемеях, Клеопатра вскоре пошла по их стопам, когда Авлет приступил к осуществлению планов престолонаследия. На грандиозной церемонии, состоявшейся в Александрии 31 мая 52 года до н. э., он удостоил всех четырех оставшихся детей эпитета Филадельф — «Любящий брата (сестру)» и лишь шестнадцатилетнюю Клеопатру назвал Tea Филопатор, «Любящая отца богиня». Так она стала полноправной соправительницей наравне с отцом.

Тридцатый год правления Авлета — это первый год правления Клеопатры. Официальные документы за период с середины 52-го до середины 51 года до н. э. датировались: «Год тридцатый, он же первый». Повсюду в Александрии выставили мраморные скульптурные головы соправителей в македонском стиле. Клеопатра изображена с худощавым лицом, широко посаженными, как у Александра, глазами, орлиным носом и округлым подбородком. В одном случае — это девушка с решительным выражением лица, очень серьезно воспринявшая новую роль, с диадемой македонского образца, сдвинутой ближе ко лбу. Однако ее первые официальные портреты были написаны в Дендере, где велось строительство храма. Оно продвигалось столь медленными темпами, что два года ушло только на сооружение подземных крипт для храмовых сокровищ и отделочные работы в них. Стены в криптах расписали фигурами шестнадцатилетней правительницы Клеопатры в скромном платье из тончайшей ткани, с широким ожерельем на шее, высоким плюмажем, короной Хатхор-Исиды с рогами и солнечным диском, надетой поверх длинных волос, закинутых за плечи. В одной руке она держит анх — символ жизни, другую — подняла, словно защищая отца, делающего подношения богам храма.

Авлет оставил завещание, согласно которому после его смерти правительницей должна остаться Клеопатра, а соправителем — ее единокровный брат Птолемей. Авлет также призвал римский сенат гарантировать исполнение этого условия. Однако республиканское правление Рима в то время переживало кризис. Впоследствии Юлий Цезарь писал: «Один экземпляр его завещания был через его послов доставлен в Рим для хранения в государственном казначействе (но хранился у Помпея, так как из-за политических смут его нельзя было передать в казначейство); другой с тождественным текстом был оставлен в Александрии и был предъявлен Цезарю запечатанным» [125] . Затем, проявивший себя как монарх, упорно державшийся за египетский трон, хотя полжизни он провел за рубежом, Авлет умер в Александрии на шестьдесят втором году жизни. Частичное солнечное затмение, произошедшее 7 марта 51 года до н. э., драматически ознаменовало его кончину.

125

Здесь и далее текст приводится по изданию: Записки Юлия Цезаря и его продолжателей о Галльской войне, о Гражданской войне, об Александрийской войне, об Африканской войне / Перевод и комментарии академика М.М. Покровского. — М.: Ладомир, Наука, 1993, с. 352.

Клеопатра не допустила, чтобы новость о смерти ее отца вышла за пределы круга близких ей людей. Ее царственный кузен Пшеренптах III получил титул «обоснованный пророк царя Птолемея» [126] .

Это указывало на то, что Авлета нет в живых, и, пока кузен занимался организацией похорон, шел традиционный десятинедельный процесс бальзамирования, проводившийся, как всегда, скрытно. Клеопатра сама продолжала выпускать официальные документы от своего имени и от имени отца без упоминания ее десятилетнего брата Птолемея, чьи советники, узнай они истинное положение дел, просто захватили бы власть и правили от его имени. Она также знала, что Рим немедленно вмешался бы и заставил ее принять брата в качестве соправителя, так что сенат получил официальное уведомление о смерти Авлета только 30 июня 51 года до н. э., то есть почти на четыре месяца позже.

126

Текст на стеле Пшеренптаха, хранящейся в Британском музее.

Между тем Клеопатра собрала свою группу советников, на чьих кольцах с печаткой будет выгравирован ее картуш и портрет в знак преданности. При поддержке Пшеренптаха и его жрецов она утвердилась в своей роли как истинная наследница отца, продолжая и совершенствуя его строительные проекты в Дендере и Гермонтисе. Ее щедрое покровительство храмам будет важным средством сохранения верности коренного населения, которое облагалось большими налогами в течение первых пяти лет ее царствования для поддержания ее режима. И чтобы привлечь жителей на свою сторону, она отважилась оставить Александрию, пока приближенные ее брата не были готовы бросить ей вызов, и совершила путешествие на юг, чтобы лично предстать перед своими подданными.

По прибытии в Мемфис она должна была нанести государственный визит в храм города, чтобы получить в той или иной форме официальное признание Пшеренптаха, и, хотя не сохранились какие-либо письменные свидетельства ее коронации, Клеопатра Tea Филопатор удостоилась официального титула «царица Верхнего и Нижнего Египта». Эквивалентом ему служил эпитет «женщина-Гор, великая, идеальная, добродетельная богиня, возлюбившая отца, подобие своего отца», а также специально созданный — «царица Верхнего Египта, земли красной короны, и царица Нижнего Египта, земли белой короны».

Чтобы подчеркнуть тесную связь со страной, Клеопатра надевала красно-белую корону объединенного Египта вместо простой македонской диадемы. Еще одним традиционным головным убором, которому она отдавала предпочтение, когда выходила к своим египетским подданным, была древняя корона бога земли Геба, представлявшая собой бараньи рога Амона и рога коровы, солнечный диск и два длинных пера Исиды-Хатхор. Корона отражала статус «дочери Геба»: Геб, будучи отцом Исиды, символизировал связь Клеопатры с богиней. Обе короны и титул связывали ее и с тремя предыдущими женщинами-фараонами: Арсиноей II, Нефертити и Хатшепсут.

Помимо причудливых корон, не менее важным элементом царственной внешности Клеопатры являлись ее волосы; за ними ухаживала искусная служанка Ирада. Хотя для появления перед египетскими подданными новой царице требовались довольно неестественно выглядевшие парики из длинных прямых волос, традиционно разделенных на три части, в повседневной жизни Клеопатра предпочитала более практичную прическу «арбуз». Чтобы сделать ее, волосы зачесывали назад прядями, напоминающими полоски на арбузе, и затем закалывали в пучок на затылке. Такая прическа, которую всегда носили Арсиноя II и Береника II, уже почти два века как вышла из моды, но Клеопатра возродила ее; правда, в отличие от своих предшественниц она не скрывала ее под накидкой из тонкой ткани. И хотя обе царицы имели светлые волосы, как Александр, Клеопатра была огненно-рыжая, если судить по портрету женщины с царской диадемой и египетскими заколками в волосах, в которой признали Клеопатру.

Ее волнистые рыжие волосы, собранные на затылке в пучок в виде прически «арбуз» и увенчанные царской диадемой наподобие обруча, могли дополняться скромным греческим платьем. Однако роль Клеопатры в египетском мире требовала участия ее придворной дамы-модельера Хармионы в создании замысловатых костюмов древнего фасона — традиционных по стилю, обтягивающих, из тончайшей ткани, с украшениями из золотых блёстков, драгоценных камней, бисера и перьев. Птолемеевским женщинам особенно нравилось платье из переливчатых перьев грифа; крылья птицы обхватывали торс и живот, как бы защищая часть тела, ответственную за детородную функцию.