Клешни для "именинников"
Шрифт:
Продираясь по густым лесным зарослям, Мельский покрыл довольно большое расстояние. Он не жалел сил и хотел только одного - встретить тех, кому он обязан своим пребыванием на острове и высказать им все, что он о них думает, выпустив пару зарядов из винтовки.
Лес вдруг кончился, и перед Штопором раскинулась та самая камышовая равнина, которую он рассматривал с вершины холма. С легкой усмешкой Мельский посмотрел на оставшийся позади лес, затем на стену камышей впереди. "Хоть какое-то разнообразие, - мелькнуло в голове, - но прежде стоит передохнуть... Интересно - который час?"
Тучи залепили солнце настолько плотно, что создавалась иллюзия вечера, и Штопор опасался встретить ночь среди леса. Он присел на
Медленно, с опаской, он приблизился к зарослям камыша, и под ногами захлюпала вода. Мельский остановился. Сухой прошлогодний камыш и поросли молодого, с коричневым утолщением на конце стебля, были настолько густыми, что через них не удавалось что-либо рассмотреть. Штопор, не спеша, побрел вдоль зарослей. Кое-где были видны обширные участки чистой воды, и это наталкивало на мысль о заросшем водоеме, о болоте... От этого было не легче: чтобы обойти камышовые заросли кругом, потребуется уйма времени и сил... Штопор это знал.
Доктор Хоуз, как и его друзья, провел в лесу большую часть дня, но так и не смог к нему привыкнуть. Шея болела от бесконечных резких поворотов головы на малейший шорох, но реагировать иначе на появление кроликов он не мог. Порой он едва сдерживался, чтобы не разрядить в них обойму пистолета, и всякий раз леденел от ужаса, когда зверек перебегал ему дорогу.
Путешествие по острову он твердо считал пустой затеей, но возвращаться смысла не было, так как он прошел большую часть пути и уже слышал шум океана где-то впереди.
Лес поредел, и начался один из бесчисленных подъемов. Этот показался Хоузу самым крутым и трудным. Лес кончился совсем, а скоро и вся остальная растительность. Ноги доктора теперь скользили по глинистой почве, спотыкаясь о камни и переплетаясь друг с другом.
Остановила доктора расщелина шириною в два метра, может немного больше.
Сразу за ней начиналось нагромождение огромных гранитных скал, среди которых чернел вход в какую-то пещеру.
Прикинув расстояние до противоположного края расщелины, Хоуз подумал, что, пожалуй, сможет ее перепрыгнуть. Зачем? Этот вопрос он себе не задал, отступил на пару шагов назад, сделал короткий разбег и прыгнул. Только оказавшись среди гранитных обломков и оглянувшись назад, доктор почувствовал страх. Он обошел пещеру и взобрался на ближайший валун...
От вида открывшейся перед ним бездны Хоуз почувствовал холод в животе и онемение в ногах. Склон, на который он с таким трудом взобрался, резко обрывался и ровная, словно лист стекла стена, уходила в океан. Хоуз поспешил отступить т обрыва, едва не выпустив пистолет из ослабевшей руки.
Оступившись, он упал и скатился к входу в пещеру, оставил за собой в мокрой глине блестящий след. Пистолет медленно сполз к его ногам несколькими секундами позже. Доктор поспешно схватил оружие и машинально направил его в сторону черной дыры, оставаясь в нелепой позе около минуты. За это время он успел подумать о том, что, если покинуть виллу и перебраться в пещеру, можно будет, со скалы, подавать сигналы проходящим мимо судам... Но для этого сначала нужно ее обследовать.
Хоуз неуверенно встал на ноги и вытер грязную щеку не менее грязной рукой, запачкав при этом лицо еще сильнее. Ноги почти не сгибались, когда доктор вошел в просторный темный грот. В этот момент любой звук вызвал бы у него сердечный приступ.
Свет от входа проникал в пещеру, и для того, чтобы рассмотреть ее, фонарик не требовался. Хоуз сделал пять-шесть шагов и уперся в стену, дальше хода не было. Естественное укрытие оказалось не более
Все было спокойно.
Когда Хоуз вышел из пещеры и понял, что назад ему придется возвращаться пройденным путем, сердце готово было остановиться совсем.
Поленков споткнулся о выступающий корень неизвестного ему растения и, не удержав равновесия, рухнул в мокрые заросли лопухов. Закрыв руками глаза, старик ощутил, что катится куда-то вниз, наверняка в тот самый обрыв, что был справа от него и в который он так боялся оступиться. Мысленно он уже приготовился к бесчисленным переломам, но неожиданно для себя почувствовал, как его остановило нечто мягкое. Открыв глаза, он увидел, что лежит на куче свежевырытой земли, которая после дождя была похожа на варево из пшеничной крупы, а прямо перед ним чернеет дыра. Поленков попытался отыскать пистолет, но не нашел его. Лишившись оружия, он понял, что ему уже никогда не увидеть свой родной колхоз. Его опасения на этот счет подтвердились, когда метрах в ста от себя, среди редких кустов, он заметил собаку. Она неслась к нему огромными прыжками. Бежать было абсолютно некуда, разве что в темную дыру, зияющую за спиной. Выбор невелик, и Юрий Михайлович "нырнул" в узкий земляной проход. Впрочем, для его роста тоннель был вполне удобен, и ему даже не приходилось сгибаться.
Задыхаясь от безумной гонки, Поленков бежал в полной темноте, ощупывая руками гладкие и твердые, словно спрессованные, стены, пока не ударился головой обо что-то железное... "Все кончено!" - с горечью подумал старик и прислонился спиной к стене, приготовившись отбиваться от клыков пса сколько хватит сил. Он ничего не понял, когда стена, вдруг, шевельнулась и принялась уходить куда-то вглубь. Юрий Михайлович взмахнул руками, в надежде за что-нибудь схватиться, но это оказалось бесполезным, спина совсем потеряла опору, и старик упал навзничь.
Чьи-то сильные руки схватили его за воротник и втащили в тускло освещенное помещение с потолком в виде полусферы.
Не забывая о собаке, Поленков закрыл руками горло и зажмурил глаза, повернувшись при этом на живот. Он лежал так, не шевелясь, пытаясь понять, куда он все-таки попал... Ясно, что в какое-то помещение, но закрылась ли за ним дверь? Этот вопрос сейчас волновал его больше всего.
Совсем рядом Юрий Михайлович услышал чьи-то неторопливые шаги. Он открыл глаза и приподнял голову. То, что переместилось в нескольких сантиметрах от его лица, никак нельзя было назвать ногами. Поленков снова перевернулся на спину и замер, пораженный увиденным... Что за маскарад? Какие-то шутники, облаченные черт знает во что, склонились над ним с интересом его рассматривая. Их было двое: костюм того, что справа не блистал своим остроумием. Какая-то черная блестящая маска на лице, наподобие той, что одевают фехтовальщики. Но в костюме второго чувствовалась безудержная фантазия. Такой сложной маски Юрию Михайловичу еще не приходилось видеть: выпуклые глаза, которые к тому же еще и шевелились, мелкие щупальца вокруг рта и сложный панцирь из какого-то любопытного материала.
"Костюм рака"- догадался Поленков и попытался улыбнуться. Шутник в странном обличьи что-то просвистел своему товарищу и указал на старика уродливой конечностью, которая заканчивалась небольшой клешней. Эта жутковатая рука показалась слишком естественной, чтобы быть частью костюма, и страх, притаившийся гдето возле сердца, снова дал о себе знать.
Человек в блестящем комбинезоне склонился над Поленковым, протянул к нему руки. Старик вздрогнул, когда холодные безжизненные конечности сжали его плечи. Он понял, что его сейчас грубо поставят на ноги, и попытался подняться сам... Это было воспринято как сопротивление) и руки сомкнулись на плечах словно тиски... Через секунду Юрий Михайлович стоял на ногах.