Клетка. Грудная клетка
Шрифт:
– Ну, самое время рассказать мне что-нибудь трогательное из своей жизни, – заметила я, подходя к нему.
– Что, например?
– Например, почему ты живешь в гараже.
– Потому что если что-то случится, они не смогут меня найти.
– Они – это кто?
– Те, кто стоит выше меня.
– А ты не думаешь, что эти люди могут вычислить про тебя все с такой же легкостью, как и ты узнал про меня?
– Ну, узнать что-то про тебя было гораздо легче, ты шифроваться не умеешь, – он усмехнулся, медленно шурша подошвами по пыльному полу.
– Вообще-то,
Я хмыкнула и прошла в тот угол гаража, где свет горел ярче всего. Это значит, что там Андрей зависает чаще всего: одинокий стол, ещё больше выделяющий всю наготу стены, на столе навороченный ноут, о котором я могу только и мечтать, рядом какие-то непонятные штуковины, похожие на белиберду для слежки из известных фильмов. Возле открытого монитора фотография в обшарпанной рамке.
– Кто это? – спросила я, взяв в руки фотографию.
– Почему тебе надо лезть в чужие дела? – разозлился Андрей, пытаясь отобрать у меня снимок.
– И кто мне это говорит.
На фото была изображена довольно красивая молодая женщина. Высокие скулы, бледная кожа, пронзительные зеленые глаза...
– Твоя сестра? – участливо спросила я.
– Моя мама. Она умерла, когда мне было 12.
– Прости.
– Вот поэтому больше не лезь в мои дела, – быстро проговорил Андрей.
Он вытащил из холодильника бутылку пива и повернулся, оперевшись одной рукой на обеденный стол.
– Я не лезла бы в твои дела, если бы они меня не касались!
– Они тебя не касаются, – бесцветно бросил он, делая очередной глоток.
– Да ну? Ты это сейчас серьезно?
– Я же тебя просил успокоиться.
– Знаешь что, ты мне не мамочка... – я резко осеклась.
– Не упоминай это слово даже как нарицательное, – прорычал парень.
Я подошла к нему, вырывая бутылку из рук и запуская её в дальний полет, куда-то в угол.
– Почему я должна делать то, что ты мне говоришь, а ты нет?
– А ты мне что-то говорила? – с усмешкой наблюдал за мной Андрей.
– Ой, да иди ты...
Я даже не успела повернуться, чтобы уйти. Он схватил меня за запястье и притянул к себе.
– Это единственный способ меня остановить, да? – я уперлась руками ему в грудь.
– Да, ты ведь и сама этого хочешь.
– Нет, – я помотала головой. – Ты просто не понимаешь, ты не представляешь, что со мной творится...
– Просто признай. Скажи это.
Я была готова поклясться своей жизнью, что ничего ещё так не хотела, как его. Всеми силами я пыталась сопротивляться этому желанию, но оно как будто душило меня, приказывало отдаться. Ты же не шлюха, Вик, и ты не станешь делать этого с парнем, которого совсем не знаешь...
– Я должна идти, – я слабо оттолкнула его.
– Я всегда получаю то, чего хочу, – улыбка стала слишком злой, как будто он сейчас убьет меня.
– Ну, все бывает в первый раз.
– Тебе ли не знать об этом, – снова зло усмехнулся Андрей.
Да, я девственница. И это доводит меня до мурашек на спине ещё больше. Я должна уйти отсюда.
– Признай, ну что тебе стоит?
– Признать что? – мое лживое спокойствие с каждой секундой теряло свой лоск.
– Признай, что хочешь остаться. Чтобы я уложил тебя на диван, а лучше – взял прямо тут, на этом столе. Чтобы стянул с тебя джинсы и...
– Пошел ты!
– А потом целовал, пока ты не станешь задыхаться. Дотронулся до тебя там...
Это смахивало на ужасно-развратный фильм ужасов. Я была права, он точно маньяк. Да, так говорил мой разум. Вернее, мой разум тихонько пищал под мощным грузом желания. Да, блять, сделай уже всё это, а не доводи до предела. Хочешь, чтобы я признала сама? Не дождешься.
– ...чтобы двигался в тебе медленно и осторожно, – сладко шептал он прямо мне в губы.
Я смогу, я смогу. Я себя контролирую.
Я слабо шевельнулась, предпринимая новую попытку уйти. И всё, вот она, точка отсчета моего поражения. Можете повесить на меня ярлык, признать меня официально зависимой от этого типа. Андрей прижал меня к себе и поцеловал.
Какая-то странная боль, смешанная с чувством вины. Я подалась вперед и запустила руку ему в волосы. Дикое желание, внутри все кипит, плавится, я не знаю, как ещё назвать это. Когда дыхания нет, его катастрофически мало. Его кожа, его горячая плоть прижимается к твоей. Руки скользят по талии ниже и ниже, медленно пробираясь сквозь одежду, по задним карманам джинс и...Он поворачивает меня, резко приподнимает над землей и усаживает на стол, раздвигая ноги и прижимаясь между ними. И я уже знаю, что сдалась, готова умолять его, просить. Давай же, я хочу, я согласна.
Он стянул с меня тонкий джемперок, пока я расстегивала пуговицы на его рубашке. Бог мой, как же горячо. Я уже не чувствую губ, поцелуев так много и они такие частые, что сносит крышу. Он прикусывает губу, проникает языком в мой рот, почти съедает меня, забирает остатки смущения с собой. Страха больше нет, я тянусь в пряжке его ремня, не прерывая зрительного контакта.
– Погасите свет, – между поцелуями шепчет он и хлопает в ладоши.
Теперь я не вижу ничего. Только ощущение, чувство того, что он рядом. Это заводит ещё сильнее. Я понимаю, что уже задыхаюсь в этом желании. Оно опутывает с головы до ног, добавляя ещё больше жара в общее безумие. Я действую наугад, полностью отдаваясь эмоциям. Он мне нужен, весь, полностью. И внезапная потребность почувствовать его, его губы, руки, где угодно.
– Дотронься до меня...
Мой голос как будто звучит со стороны. Я могу не закрывать глаза, но это чувство заставляет откинуть голову назад и лечь на спину, чувствуя под собой ровную древесину. Я осталась только в одном нижнем белье, как и он.
Взрыв эмоций. Это накрывает с головой. Сердце сейчас пробьет грудную клетку. Я ещё никому такого не позволяла, и это чувство гложет меня. Я хочу и стыжусь этого одновременно. Девичья неловкость рассеивается в тот момент, когда я больше не чувствую на себе трусиков. Ноги разведены так далеко, что осознание этого уже заставляет стонать. Не делай этого, остановись, дай мне уйти со своим позором просто так, не...О, Господи.