Клетка. Грудная клетка
Шрифт:
Телефон, точно!
– Расскажи про Андрея.
– Что рассказать?
– Откуда ты его знаешь?
– Это долгая история...
– Я не тороплюсь, – я цокнула языком, поворачивая к нему голову.
– И не в такой атмосфере, – закончил Артем.
– Слушай, Стальцев, можешь опустить те...детали, – я кашлянула, глядя ему в глаза: он не дурак, понял, что я о наркотиках, – детали, о которых я знаю, и рассказать всё остальное.
Даже Волди перестала всхлипывать в подушку. Она чуть повернулась к нам, показывая на свет опухшее лицо:
–
Я перевела взгляд с неё на парня и прикусила губу. В голове вспомнилась прошлая ночь. Стальцев препирался с Волди по поводу того, что она дура, а я, как завороженная, смотрела куда-то в стену, полностью отдавшись эмоциям.
Дыхание. Горячее и шумное. Поцелуи. Частые и чувственные. Движения. Бешеные и сумасшедшие. Прикосновения. Плавные и изящные. Стоны. Громкие и возбуждающие. Ощущения. Пульсирующие и пленительные...
– ...и тогда бы не поцеловал меня! – продолжала кричать Вика.
– Что? Это ты меня поцеловала! – не уступал Стальцев.
– Да я тебя терпеть не могу, чтоб ты знал!
– Аналогично!
– Ну и прекрасно!
– Эм, если вы закончили, может, ты расскажешь мне уже то, что я просила? – я решила, что разборку поцелуя я обсужу с Волди наедине.
– Рассказать... – он чуть задумался, явно потерявшись в своих мыслях. – А, ну да... Мы познакомились год назад...
Ехать до Минска надо было два с половиной часа. И да, малютка Стальцев, тебе на многое предстоит открыть мне глаза. Твой игнор будет тоже что-то значить. И твои не-ответы многое скажут. Возможно, даже больше, чем ответы.
Два часа и двадцать девять минут. С воодушевлением, дорогой мой, и со всеми подробностями. Эй, Волди, ты тоже слушай, потом надо поговорить. Да-да, я держу тебя за руку, родная. Два часа и двадцать восемь минут.
====== Мороженое как шлюха ======
Что ж, я много не знала об Андрее. В принципе, как и об Артеме. И знаете, я могла предположить всё, что угодно, только не это. Пока я пыталась разговорить Стальцева, Вика уснула. Врач подключил к ней пульсаксиметр и вместе с медсестричкой стал слушать в наушниках музыку. Не знаю, это ли побудило Артема сдаться или я просто такая убедительная, но я узнала всю историю. И я надеюсь, что это правдивая история. Начнем, пожалуй, с истории Андрея.
Андрей Фейт – да-да, у него такая фамилия – родился в России. Его мать занималась предпринимательством. Отец никому не известен. Андрею было 6 лет, когда его мама познакомилась со своим будущим мужем, отчимом моего... нет, не парня. Отчим Андрея – француз по имени Жан – предложил прекрасный вариант: переехать к нему, в Париж, и жить там долго и счастливо. Мама Андрея умерла, когда ему было 12, и он остался с отчимом один... Тут подробности Артем опустил, и я не стала расспрашивать в деталях: всё равно это будет либо не всей правдой, либо будет полнейшим враньем. Ни то, ни другое меня не устраивало... В 16 лет Фейт вернулся в Россию, занимался чем-то (Стальцев не сделал здесь намека на наркотики), потом приехал в Минск из-за отсутствия денег, и уже в Беларуси
– ...дерьмо! – раздраженно говорил Викин староста. – Даже я не такой идиот, чтобы...
Андрей стал употреблять наркотики. Не знаю, правда это или нет, сама я не пробовала и не собираюсь, но говорят, что наркотики вызывают привыкание. Так вот Фейт после трех месяцев беспробудочного кайфа вдруг завязал с этим. Но деньги все равно были нужны, и он стал распространителем.
– Консультант Oriflame, блять! – комментировал прошлое Стальцев, не обращая внимания на то, что может разбудить Волди.
Андрей занимается этим...дилерством уже два года. Ему наскучил Минск, и он решил приехать сюда. Про свое знакомство с Артемом сам Артем решил не распространяться почему-то.
– Да скажи уже, что, так сложно? – конючила я.
– Это неинтересно, – отмахнулся Стальцев.
– Ну да. Ты сказал мне, как зовут его отчима, а про ваше знакомство говорить не хочешь.
– Блять, Керимова, я не собираюсь тебе ничего объяснять! Я и так сказал гораздо больше, чем следует, так что довольствуйся этим!
– Приклею напротив твоей фамилии золотую звезду “За великодушие”, – фыркнула я.
– Прекрасно, отметь это в своем ежедневнике.
Эй, это моя с Волди фраза, ещё один плагиатор! А может, она произносила её так часто, что невольно приелась и Стальцеву? Ну, бывает и такое.
Я поправила волосы, гордо вздернула подбородок и отвернулась от него. Козел несчастный. Ой, пусть сидит в одиночестве и строит из себя такого крутого парня, мне как-то плевать. Даже если... Не, никаких “даже”. Это же Стальцев! Делать исключение из правил для исключения из правил – уже исключение из правил, а сходить с ума я пока не собиралась.
Мобильный высветил на дисплее: “Входящий звонок. Комельский”
– Алло, – непринужденным тоном начала я, нажав на кнопку.
– Привет, – немного смущенный голос на том конце провода. – Ну, как дела у тебя?
– Все нормально. Ты что-то хотел?
– Эм...да... Да. Я хотел... Может, ты хочешь прогуляться?
В его тоне я слышу, как надежда угасает. Так же, как и у меня, когда я смотрю на умиротворенное лицо спящей подруги.
– Я не могу.
– Почему? Выгуливаешь черепах племянницы Зейна на велосипеде?
Ох, как будто не было ничего. Это, конечно, хорошо, но не сейчас. А лучше – никогда. У него, может, и получится притворяться, что все прекрасно, но не у меня. Василиса меня будет ненавидеть на две трети больше, чем она делает это сейчас. Мне, конечно, плевать, но не настолько.
– Да-да, как раз этим и занимаюсь. Ой, ну ладно, тут черепаха с поводка сорвалась, пойду догоню её. Пока.
Я нажала “отбой” и отключила телефон. Не хочу ни с кем говорить. Слишком много навалилось. Я не знаю, как актеры в кино так хорошо вживаются в свои роли, просто я сейчас чувствовала себя, как в качественном американском ангсте.