Клей
Шрифт:
Мы пробиваемся сквозь толпу ближе к табло и видим там, как Марти Джентльмена, Джуса Терри и Фрэнка Бегби проводят под конвоем по дорожке вокруг поля. Поднимается огромная волна, потому что Терри умудрился вытащить свой шарф «Хибз» и машет им. Фаны «Хибз» безумствуют. Полицейский смотрит на Терри, как полоумный, даже не отнимает у него шарф. Но тут подбегает другой коп и вырывает его. Малыш Бегбки идёт весь надутый, как гангстер, как Джеймс Кэгни, что шёл на электрический стул и ему было похуй, а Марти Джентльмен идёт с суровым лицом, весь такой собранный. Терри,правда, скалится, как Боб Монкхаус в «Золотом выстреле».
Старичок рядом
– Это точно, Джимми.
Игру мы досматриваем в удовлетворённом молчании.
Джорджт Бест вальсирует меж «Рейнджерами» посреди поля. Это не «Хибз» против «Рейнджеров», а «Рейнджеры» против Беста. Они просто не в состоянии отнять у него мяч. Бест меняет направление, несётся как ураган к гуннским воротам и заталкивает его в сетку! Я стою и кусаю кожу на подушечках пальцев, пока она не начинает зудеть и кровоточить. Проходит ещё как будто сто лет, и наконец свисток. Мы победили.
Мы сделали уродов!
Карл всё отплёвывается, кашляет, как будто хочет, чтоб его вытошнило. Обоссаться можно было от смеха, когда он набросился на того парня, ведь он всегда говорил, что ему это всё по барабану и что ходит он только ради атмосферы.
Вываливаем, окружённые надутыми гуннами, плетущимися к станции. Мы едва в состоянии смотреть друг на друга. Я пересрался, не дай бог, кто-нибудь из той заварушки нас увидит, хочется вырваться из этого красно-бело-синего месива как можно скорее. Они наконец озверели и называют Беста предателем, потому что он де протестант из Ольстера, а играет за фенинаские клубы, сначала за «Манн юнайтид», а теперь за «Хибз». Как можно назвывать «Манчестер юнайтид» фенианским клубом? Умники. Ебанько.
Копы перенаправляют движение на Эббихилл, но мы поворачиваем на Лондон-роуд и направляемся к Лейт-Уок. Сначала, вырвавшись из толпы синих тел, мы вздыхаем с облегчением, но тут же видим, что приближаемся прямо к полю битвы. Месятся повсюду, небольшими группами. Несколько ребят «Хибз» атакуют два гуннских автобуса, которые имели глупость припарковаться возле Плейхауса. Здесь кучка борзых гуннов из автобусов принялись штурмовать возвышенность, но их тут же остановили градом камней и битого кирпича. Творится беспредел. Одному парню раскололи репу. Он стоит за огромным постером Макса Бигрейвза, который рекламирует его фестивальное шоу в Плейхаусе. Копы тоже обуревают, врезаются в толпу, мы решаем, что нам уже хватит, и идём обратно к Спенсеру, чтобы встретиться с остальными. Меня всю дорогу трясёт, я заранее боюсь всякого, кто наедет на нас, потому что у меня не осталось энергии, чтобы кому-то противостоять, как будто из меня всю душу вынули. Единственное, что я чувствую, как кислота гуляет по кишкам, а страх по хребту. Слава богу, мы уже в Лейте, и вокруг одни «Хибз», но тебя всё равно могут отдубасить чуваки из другого района.
Крал всё кашляет и отплёвывается.
– Чё такое, – говорю.
– Этот грязный глазговский ублюдок плюнул в меня, и я почувствовал, как его слюна попала мне в рот, и я её проглотил. Жирный такой харчок.
Мы поржали, но ему не до смеха.
– Это ж пиздец как опасно, Голли, можно гепатитом заразиться! Джо Страммер так и подхватил. Провалялся в больнице. Чуть не помер!
Карл расстроился не на шутку, но смотреть на него сил нет как смешно. К счастью, до Спенсера мы добираемся без всяких приключений. Все на топе. Единственный, кто помалкивает, – это Полмонт. Терри и ещё несколько парней идут в паб, туда, где «Спейс инвейдерз». Я пытаюсь притулиться, но парень за стойкой засёк меня и заорал:
– Я тебе уже говорил, сопливый, пшёл вон отсюда! Из-за тебя у меня лицензию отнимут на хуй!
Терри заржал, а Билли вышел со мной, я дал ему денег, и он принёс мне бутылку сидра.
Мы тусуем по Лейту в ожиданни выхода «Пинк ньюз». Мы с Билли пьём сидр на двоих, не хочется набухиваться до вечера. Все трутся вокруг паба, половина внутри, другая – снаружи. Мы купили чипсов, кишки наши подуспокоились. Вокруг пьяных распевающих песни «Хибз» и «Его зовут Джорджи Бест». Потом Карл идёт в газетный киоск и возвращается с «Пинк». Круто! В отчёте про матч написано про нас:
этот промах послужил сигналом к началу серьёзных беспорядков на трибунах. Похоже, что несколько болельщиков «Хибз» проникли в чужой сектор стадиона. Полиция быстро отреагировала, удалив зачинщиков потасовки.
А в выносе сказано, что на стадионе арестовали восемь человек и ещё сорок два после матча.
– Могло быть и лучше, – высказался Дозо.
И всё равно мы довольны. Я даже дал этому оборванцу Карлу глотнуть сидра.
«Облака»
Мы сели на автобус и поехали обратно. Заняли широкое кресло на втором этаже в самом конце и стали зыркать на всех чуваков, которые заходили на остановках. Все опять были на взводе, куда там, мы же возвращались в наш район. Когда мы сошли с автобуса, Биррелл пошёл наискосок в сторону Авеню, где старые дома, он там живёт. А нам с Карлом пришлось идти через дом Терри. Его мама, должно быть, увидела нас, она вышла на порог и нас окликнула.
Мы пошли вдоль дороги ей навстречу, а она выдвинулась в нашу сторону. Руки скрещены на груди. Сестрёнка Терри тоже вышла и встала у мамы за спиной. На ней такие классные брючки небесно-голубого цвета, те с кокеткой, на которую я однажды дрочил. Я бы трахнул Ивон, если б она не была так похожа на Терри. Биррелла, однако, это не остановило.
– Ивон, живо домой, – сказала мама, и та ломанулась обратно. – Ну, и что там у вас произошло?
Мы с Карлом переглянулись. Не успели мы и слова сказать, как она выпалила:
– Мне позвонили из полиции. Позвонили мне и ещё миссис Дживон, нашей соседке. Их обвиняют в нарушении общественного порядка и хулиганстве. Сказала, что вся ваша компания оказалась на чужой трибуне. Как это произошло?
– Всё было не совсем так, миссис Лоус… э, миссис Ульрих, – говорю.
Я всё время забываю, что она теперь Ульрих, потому что вышла замуж за этого немца.
– Терри тут ни при чём, мы вообще ни в чём не виноваты, – вступил Карл. – Расскажу, как всё было: мы опоздали, и пришлось бежать на ближайшую трибуну, чтобы не пропустить начало матча. Мы сняли наши шарфы, никаких речёвок не выкрикивали, скажи, Эндрю?
Он назвал меня Эндрю, наверное, первый раз в жизни. А ведь это даже не его команда, он же болеет за «джем-тарт». И всё равно он хочет помочь, так что я вписываюсь:
– Ну да, но парни там услышали наш акцент и стали до нас докапываться. Плеваться и всё такое. Один ударил Терри, а тот дал ему сдачи. Тут всё и началось. А остальные просто хотели помочь Терри.
Сигарета у миссис Ульрих догорела до фильтра, она бросила её и затоптала туфлей на каблуке. После чего прикурила следующую. Чувствую, что Карл думает, не стрельнуть ли у неё, но теперь, пожалуй, не самый удачный момент.