Клеймо на душе
Шрифт:
Она пыталась сдержаться и не очень явно показывать это оголтелое чувство счастья, которое охватило ее от того, что Дан рядом, остался дома и варит кофе ей…
Мамочки! Она насмотреться не могла на то, как он стоит, улыбается, чуть хмурится, следя за приготовлением кофе и сбегающей пенкой. Все держит под контролем… И все в нем казалось ей прекрасным, совершенным, идеальным! Словно бы на идола любовалась, совершенное человеческое творение. А от этого телепало невероятно, но Юля пыталась держаться, как обычно.
Что не особо удавалось. Не выходило держать
Юля влюбилась.
Втюрилась по уши впервые в жизни. Залипла так, что даже страшно самой было. Особенно потому, что объектом ее огненных, иначе не скажешь, чувств, был сводный брат… А вот он, похоже, этого чувств совершенно не понимал.
Хорошо это или плохо? Юля не знала пока. С одной стороны, не хотелось выглядеть полной дурочкой перед ним, куда более взрослым и опытным. Но с другой… невыносимо было смотреть, как Дан едва не ежедневно уходит на свидания к другой. Особенно потому, что Юля прекрасно понимала, что они там не гуляют или в щечки целуются, если снова-таки о возрасте говорить…
Блин! Она сама не понимала, как так влипла?! Почему? За что?..
Ладно. Стоп. Ущипнула себя за руку под столом, чтобы он не заметил, стараясь стать хоть немного адекватней.
Ее мысленный диалог выглядит, как нытье жертвы прокрастинации. Вообще не характерно для Ким. Но все эти дни… Черт! У нее вся жизнь перевернулась с ног на голову, наверное, можно позволить себе немного поныть… Но зачем же было в Дана влюбляться?!
Хотя сложно не влюбиться в человека, который уделяет тебе больше внимания, чем родная мать! Первые дня три-четыре после ее отравления, Дан был почти все время рядом. Он поддерживал и подбадривал ее даже тогда, когда Юля четко поняла: придется все начинать заново, к прошлому возврата нет, и про танцы ей стоит забыть, по крайней мере, про хип-хоп точно. Только Дан да Виталя за эти дни действительно поинтересовались, что Юля чувствует.
Друг, кстати, себя сильно винил. Вот, кто ни минуты не сомневался в ее рассказе, основанном на мнении Дана и заключении врача, который ее и выхаживал. Корил себя, что ушел, оставив Юлю одну, положившись на человека, которому, как оказалось, доверять нельзя было. Юля эти заявления отвергала: не мог же Виталя нянчиться с ней в ущерб себе!..
Хотя Дан вон нянчился-таки…
И потому, уже привыкнув, что они болтают вечерами; что он рассказывает ей, как сам «грыз» науку в университете.; и что все не так уж безнадежно, даже весело часто и интересно. Да и друзья у нее появятся, однозначно. Конечно, стоит максимально отстоять то, что хоть как-то самой Юле интересно будет… И с этим Дан обещал ей помочь…
Юле казалось, что за эти несколько дней они с Богданом стали очень близкими, нереально просто! Вроде он понимает саму ее душу, то, что ранее удавалось показать кому-то лишь через танец.
Наверное,
Самое паскудное, что она понимала всю необоснованность такой претензии, осознавала глупость этой ревности и обиды… Но ничего не могла поделать! И эта обида, и жгучая, ранее неведомая ей ревность, разъедающая сердце Юли изнутри, заставляла ее злобно отвечать на вопросы Дана на следующее утро, огрызаться и грубить. Потому что самой было больно, будто бы он ее предал так же, как перед тем и отец, и мать…
— Держи, — Дан с улыбкой поставил перед Юлей чашку с кофе. Сел напротив нее со своим кофе. — Ну так что, Юль, какие планы на завтра? Что ты, кстати, в качестве подарка хочешь? — вдруг спохватился, что вообще профукал этот вопрос!
А Юля, уже успевшая сделать глоток из чашки и сейчас забавно слизывающая пенку с губы, вдруг удивленно уставилась на него.
— Ты мне подарок хочешь сделать? — казалось, ее это в самом деле поразило.
Дану даже неудобно стало, что не подумал и не спросил раньше.
— Хочу, что удивительного? — сделал максимально нейтральное выражение лица, если откровенно, залипнув на том, как Юля продолжала собирать пенку кофе с края чашки и облизывать свой палец…
О*ренеть. Пульс лупанул под двести.
Может, не стоило от свидания отказываться? У него вся кровь, кажется, рванула вниз, в член, который уж слишком быстро стал напряженным и каменным… Не мог же он из-за Юльки так возбудиться?! Или мог…
Блин, Дан солгал бы, не признав, что она его заводит. Девушка напротив него была офигительной, а он не слепой, и видел это. А к тому же, как нормальный мужик, реагировал на факт ее офигительности весьма однозначно.
— Ну, еще месяц назад ты меня замечал, только если врезался посреди темного коридора, — с лукавой улыбкой поддела его Юля, собрав уже всю пенку и сделала глоток напитка.
А Дан расхохотался от неожиданности. Елки-палки, правда же!
— Есть такое, — повинился, пытаясь привести дыхание в норму. Опять в упор на нее глянул. От этого смеха его влечение к ней не только не спало, а словно бы стало объемней, в чем-то сильней. Как жадность какая-то вспыхнула внутри, которой, это он тоже четко понимал, нельзя же волю давать, если по совести… Или можно? Не родные же?.. — Так что по подарку, малая? — повертел свою чашку пальцами, не решив для себя пока.
— А ты серьезно хочешь его сделать? — не поменяв тех лукавых ноток, Юля наклонила голову в бок, кажется, забыв о своем недавнем раздражении и злости. Глянула на него сквозь ресницы.
— Ну так не спрашивал бы, если бы не хотел, — хмыкнул Дан, не совсем поняв этого ее маневра. Что же она такое захотела? Блин, интересно самому стало!
— А слабо мне татуировку подарить? — вдруг с легким вызовом даже, вскинулась она, навалившись на стол всем телом, будто ближе к нему потянувшись. — У своего мастера?