Клеймо на душе
Шрифт:
— А с женихом ты такая же горячая штучка, сестричка? — хрипло, зло выдохнул, еще сильнее прижав ее рот к своему.
Прикусил нижнюю губу, распаляя Юлю сильнее.
— Заткнись! — она не осталась в долгу — проигнорировав вопрос, цапнула Дана в ответ. Но у него от этого только сильнее кровь бурлит!
Опустив вторую руку, резко рванул ремень.
В напряженной, словно раскаленной, атмосфере кабинета громко «вжикнула» расстегиваемая молния ширинки. А он продолжал терзать ее губы, не позволяя Юле самовольно отстраниться, надавил ладонью на хрупкий затылок и шею, однозначно заставляя
На секунду замерли оба. Колеблется? Дыхание оглушительное, легкие горят, губы пекут, искусанные, истерзанные. Смотрят глаза в глаза, словно силой воли или жаждой меряются… А потом Юля медленно начинает опускаться, попутно дернув его рубашку так, что пара пуговиц выскочили из петель, распахнула на груди, царапнула ногтями по замысловатым переплетениям тату, смысл которых только им двоим ясен…
Мстит? Ну-ну, ему такая месть всегда по вкусу… Опустилась на колени, позволив ему расстегнуть ее блузу и жадно добраться до грудей, просто стянув кружево бюста. Сдавил соски, заводя Юлю.
И тут ее пальцы, уже проскочив живот, словно в отместку, забрались в его белье, оттянув ткань. Нагло, жадно обхватили член, настолько уже твердый, что Дану было почти больно. А губы Юльки с таким… «аппетитом», блин (!), накрыли влажную, подрагивающую головку, что Дан не удержался, низко застонал, запрокинув голову. Вцепился в ее волосы, как утопающий в случайную доску, намотал на ладони пряди, глубже толкаясь в этот греб***о-прекрасный, обжигающий рот. Глубоко, до предела погружаясь в горло, так, что Юля поперхивалась, но и сама алчно набрасывалась на его член языком и губами, с тихими стонами облизывая и засасывая чувствительную плоть.
И эти очки, мля! Почему он раньше не видел ее в них?! Дико сексуально… Он хотел бы ей на лицо кончить, на эти долба***е блестящие стеклышки…
— Никуда я тебя не отпускаю, ясно?! — рыкнул он, еще раз толкнувшись в ее рот. — Никакому дебилу не отдам! — оттянул за волосы от собственного тела, через «не могу» почти, преодолевая животное желание кайфонуть и в ее рот выплеснуться, зная, что это нереально классно. Но сейчас другие планы внезапно появились.
Снова застыли на доли секунды, сцепившись взглядами. У нее пелена чувственного дурмана в глазах, щеки горят румянцем, губы… Балдел, когда она такая… Для него!
Потянул вверх, стараясь не особо дергать, но и крепко держа ее волосы. Принудил подняться. Юлька при этом умудрилась вновь ногтями ему по животу проехаться, дразня и заводя еще сильнее. Они оба друг друга изучили так, чтоб без всякой надежды выбраться. Залипли, знали все потребности и слабости.
Выдохнул шумно, понимая, что выдержки нет, на нуле. Резко развернул ее спиной к себе, толкнув к столу, задирая юбку попутно. Ткань затрещала… он точно добавил Юльке пару разрезов. Но Дану именно теперь не до того.
— Блин, я же просто хотел с тобой поговорить, — с сарказмом посетовал он, уже подняв ее юбку на пояс. — Так нет, надо было довести…
Повалил Юлю на стол, сам навалившись сверху, чтоб губами дразнить, зубами ей затылок царапать под волосами, там, где тонкой вязью на затылке его имя выведено так, что только им двоим понятно «Бог… Дан», полукругом
— Не вали с больной головы на здоровую, Дан! Поговорить, ага… — сипло отозвалась она с таким же ехидством. — Это не у меня между ног стояк… — запрокинула голову, застонав так горячо, что у него кадык дернулся, горло перекрыло.
Он уже сдернул, стянул с нее стринги и пальцами между влажных складок скользнул, придавливая. Один, второй. Прижал клитор пальцами, понимая, что не хочет терпеть. И с давлением, напором, раздвигая влажные, упругие стенки, пульсирующие желанием не меньше, чем его тело горело, вдавил свой член в ее влагалище, покоряя.
— Как раз у тебя, детка, — хмыкнул, когда до упора вошел. Мля! Пульсирует в голове кровь, кажется.
— Да-а-а-а-н! — Юля низко протяжно выдохнула, простонала его имя, хватая воздух ртом.
Распростертая под ним на столе, царапающая стекло ногтями, она представляла собой офигительно-сексуальную картину. И таки да, он становился фанатом очков, однозначно!
— Что? — наклонился чуть ниже, чтобы хрипло выдохнуть ей в ухо, дразня нежную кожу, вновь толкнувшись, чтоб до самой мошонки вонзиться в ее тело, беззащитно распахнутое перед ним.
— Д-а-ан! — уже с иным оттенком, требовательно протянула она, надув губы и выпятив ягодицы так, чтобы он еще глубже в нее…
Тихо рассмеялся, ускоряя толчки. Ага, знал прекрасно, чего она хочет. Растер большим пальцем ее приоткрытый рот и влажными пальцами скользнул внутрь между губами, вместе с толчком члена во влагалище.
Она застонала, обхватила его пальцы крепче, скользя по тем языком так, как недавно сосала и облизывала Дану член. И это ему крышу сорвало. Да и знал, что она всегда после долгих расставаний любит дико, жадно, неистово, без ограничений. Вот и снял с себя любой контроль.
Стол под ними трясся, но обоим по фигу. Юля под его телом глухо стонет, потому что рот занят его рукой, а Дан… Он не мог уже умерить толчки! Жадно, с накалом в животе, словно там шаровая молния распирала, подбираясь оргазмом к яйцам, вколачивал себя в тело, вечно лишающее его любого самоконтроля!
— Дан!! — она горлом закричала, забившись в оргазме, запрокинула голову, вдавив затылок ему в плечо.
Хорошо, что офис уже пустой, да и дверь он закрыл…
— Моя Юлька! — ей в волосы, хрипло и низко, обхватив обеими руками тонкие, хрупкие плечи под распахнутой блузой. Всем телом вдавил в стол, когда самого накрыло не по-детски.
Глава 2
«Стали шрамами на теле,
мы так не хотели,
а искали Шантарам.
Стали шрамами на теле,
глубоко задели,
половины пополам…»