Клеймо
Шрифт:
Острее всего я тоскую по Арту, сердце мое разбито, он так мне нужен. Не понимаю, почему он не писал мне, почему не позвонил, почему не позвал. Если он вправду сбежал из дома, вырвался из-под отеческого надзора, то он свободен и может прийти ко мне. Уже начинает казаться, будто сам Арт решил держаться от меня подальше, а не отец ему это приказал. Вот что больнее всякого Клейма.
После столкновения с Колин я больше не заглядывала в школьную столовую. Сидела в библиотеке и читала книги, сворачивалась на бобовом пуфе в углу и пряталась в чужих тревогах и триумфах. Прежде на художественную литературу у меня
В тот день я слишком устала и не могла сосредоточиться на чтении – не выспалась ночью. Я сама будила себя, потому что сны все время превращались в кошмары из камеры Клеймения. В последнее время главным героем моих снов стал Кэррик, и я видела, как вместо меня в ту камеру ведут Кэррика, его прижигают каленым железом. Где-то он теперь? Он обещал разыскать меня. Когда? Я часто думала о нем, так часто, что вот он уже и в ночные кошмары проник. Поиск в интернете на «Кэррик Заклейменный» пока ничего не дал. Фамилии его я не знала. Вообще ничего не знала о нем: откуда он, что натворил. Я не знала, осудили его или нет, хотя подозревала, что и ему вынесен обвинительный приговор. Тревожилась, не накажут ли его и за то, что он ворвался ко мне в камеру Клеймения, и молилась, чтобы и у него нашелся такой утешитель, каким он сам был для меня. Я написала его имя в блокноте и принялась обводить красными чернилами снова и снова, так что буквы чуть ли не выпрыгивали со страницы. Это помогло мне сосредоточиться.
Вдруг в библиотеке послышался какой-то шум. Это Логан.
– Привет! – весело окликнул он меня. – Тебя-то мне и надо.
– Меня? – изумилась я.
Он подскочил вплотную и вручил мне конверт. Обычно он вполне уверен в себе, но тут вдруг застеснялся.
– Приглашение на мое восемнадцатилетие. В эту пятницу.
– Спасибо! – улыбнулась я, сердце так и подпрыгнуло.
– Все инструкции внутри. Придешь? – Он посмотрел мне прямо в глаза.
Я покрутила конверт в руках, что-то меня смущало, тревожило.
– Э… А почему?
– Что почему? – рассмеялся он.
– Почему ты меня пригласил?
– Весь класс приглашен. Не могли же мы тебя обойти.
– Не уверена, что ребята будут мне рады.
– Я буду рад, – решительно возразил он. – Так ты придешь?
– О’кей. То есть да, спасибо. – Я почувствовала, как по лицу расплывается улыбка, и не могла ее сдержать. Как только Логан вышел из библиотеки, я в восторге завизжала, затопала ногами. Глядишь, все не так уж и плохо. Глядишь, и наладится.
Снова какой-то звук в библиотеке.
– Логан! – окликнула я. – Это ты?
Я прошла до конца книжного ряда, свернула за стеллажи налево. Вдруг с другой стороны меня кто-то схватил и потащил за угол, в соседний проход. Я чуть не заорала, но тут увидела
– Тсс! – шепнул он, приложив палец к моим губам, и увлек меня в дальний конец библиотеки, за полки, в самый темный уголок.
Сердце громко стучало, я поверить не могла, что это происходит наяву. И дурацкая улыбка все еще не сошла с моего лица.
Мы стояли так близко, он вжимал меня в стеллаж. Парочка книг соскользнула с полки за моей спиной. У Арта усталый вид, волосы утратили блеск, какие-то неопрятные стали и уже не вьются – не кудри, а патлы. Темные, черные круги под глазами, словно он которую неделю не спит, и лукавая усмешка покинула глаза, они потускнели. Я присматриваюсь к нему, а он ко мне. Изучает мой висок, тот, где Клеймо, морщится, словно чувствует мою боль, тянется пальцами к рубцу от ожога, но не прикасается к нему, пальцы замирают в сантиметре от виска, спускаются ниже, ласкают мое лицо, по щеке к губам, Арт смотрит на мой рот, смотрит пристально, и я понимаю: он пытается представить себе Клеймо на языке.
– Я все та же, – шепчу я.
– Я знаю, знаю, я только…
– Все хорошо.
Повисло молчание, внезапно я лишилась слов. Все это время мечтала поцеловать его, а теперь это почему-то кажется неправильным, все стало по-другому, он другой, и к тому же у меня столько вопросов, и в первую очередь – где, черт побери, он прятался все это время?
– Кто такой Логан? – опережает он меня с вопросом. – Ты его звала.
– Это просто – да не важно, никто. Арт, где же ты был?
– А это что? – Он смотрит на конверт, который я все еще верчу в руках, читает надпись.
– Логан Трилби? – жесткое, гневное выражение проступает на его лице.
– Он просто пригласил меня вместе со всеми, – тихо говорю я. – Как ты сюда попал?
Его лицо слегка прояснилось, но бодрость так и не вернулась к нему.
– Сколько раз меня тут усаживали за уроки, пришлось найти потайной ход.
– Я так за тебя беспокоилась. Не знала, что происходит. И сейчас не знаю, что происходит. Где ты прятался все это время? Почти три недели прошло.
– Этого я тебе сказать не могу.
– Почему не можешь?
Он огляделся по сторонам, словно параноик:
– Потому что тебя спросят, а я не хочу, чтобы ты лгала, снова нажила себе неприятности.
– Еще большие, чем сейчас?
Но никто из нас не засмеялся.
– Пожалуйста, расскажи.
– Не могу. Тебя выследят. Ты все время под надзором.
Он подался ко мне, поцелует наконец-то, подумала я, и смотрела только на его губы, ждала, когда они соприкоснуться с моими, но он снова отклонился.
– Я по тебе тосковал, – пробормотал он.
– И я тоже. – Слезы кололи глаза, стало жалко себя. – Мне казалось, ты меня бросил, совсем одну.
– Прости, мне главное – убраться от него подальше, – сказал он и в волнении отошел еще на шаг от меня. – Я запутался, никак не мог во всем этом разобраться. И на тебя злился, Селестина. – Он потряс головой. – Ведь у нас все было идеально.
От растерянности я и слов не могла подобрать. Его отец сделал со мной такое – а он сердится на меня?
– И я не мог даже смотреть на него, помня, что он с тобой сотворил. Пять Клейм! Пять! Он хотел сломать не только тебя, но и меня.