Клиенты Ниро Вульфа

Стаут Рекс

Из всех допросов, которым я подвергался в жизни, этот оказался самым тяжелым. Трудно ответить на тысячу вопросов, которые задают специалисты своего дела, особенно когда ты знаешь, что, во-первых, должен воздвигнуть глухую стену между фактами, которые им известны, и другими — теми, о коих они пока не подозревают, во-вторых, делаешь заявления, способные повлечь за собой слишком большую ответственность, и, в-третьих, — когда один неверный шаг может выдать тебя с головой.

За все время допроса я получил всего одну десятиминутную передышку, когда заявил, что они могут запереть меня до утра, если мне будет отказано в праве позвонить по телефону.

Связавшись с Вульфом, я

доложил о непредвиденной встрече со Стеббинсом и пожаловался на представителей властей, которые, как обычно, думают, будто я скрываю от них информацию. Вульф ответил, что ему уже все известно из разговора с миссис Еджер, и спросил, сказать ли Фрицу, чтобы оставил мне кое-какой горячей снеди. Я отказался, сославшись на диету. В конце концов меня отпустили без четверти час, и когда я добрался до дома, на моем столе не оказалось никаких записок.

Поскольку все задания были выполнены, я не стал заводить будильник и продрал глаза только в 9.38 утра. Собрав всю свою волю, я встал с кровати. В 10.56 я покончил с кофе, поблагодарил Фрица за яичницу с ветчиной, прошел в кабинет и начал распечатывать письма. Раздался шум лифта, и появился Вульф. Пожелав мне доброго утра, он уселся за стол и спросил:

— Долго они тебя мурыжили?

— Всего три часа после того, как я позвонил.

— Несладко же тебе пришлось.

— Были трудности. Я отказался подписать протокол.

— Мудро поступил, одобряю. Миссис Еджер рассказала мне о том, что ты наплел Стеббинсу. Это произвело на нее впечатление. Одобряю.

— Ну, это всего лишь присущие мне благоразумие и смекалка. Либо натрепать Бог знает чего, либо застрелить Стеббинса. Третьего варианта не было. Что у нас по программе?

— Ничего, затишье.

Зазвонил телефон. Лон Коэн хотел узнать, приятный ли вечер я провел у окружного прокурора и почему меня выпустили среди ночи. Я ответил, что выпрыгнул из окна и теперь скрываюсь. Как только я повесил трубку, телефон зазвонил снова. На этот раз Сол Пензер потребовал шефа. Вульф взял свою трубку.

— Привет, Сол.

— Доброе утро, сэр. Я все выяснил.

— В самом деле?

— Да, сэр. Маленькая лавочка на Семьдесят седьмой улице возле Первой авеню. Парня зовут Артур Венджер. Он опознал его по фотографии. Сто процентов. Он не уверен, что точно помнит день, но дело было на прошлой неделе, во вторник или в среду утром. Я в автомате за углом.

— Порядок. Приведи его, как только сможешь.

— Он не захочет пойти. Может, за десять долларов и уговорю, но его ведь спросят, платили ему или нет.

— Не спросят. Десять, двадцать, пятьдесят долларов — не имеет значения. Когда ты его приведешь?

— Через полчаса.

— Устроит. Жду.

Мы опустили трубки. Вульф посмотрел на часы и сказал:

— Свяжи меня с мистером Эйкеном.

Я набрал номер «Континентал Плэстик Продакс». Мистер Эйкен был на совещании. Мне удалось добиться лишь заверений в том, что через четверть часа ему передадут записку с просьбой срочно позвонить Ниро Вульфу. Через девять минут раздался звонок.

— Мистер Эйкен? Это Ниро Вульф. У меня для вас срочные сведения. Вы можете приехать к четверти первого вместе с мисс Макджи?

— Нет, это неудобно. Можно подождать до конца ленча?

— Нельзя. Промедление чревато опасностью.

— Черт возьми, но я… Вместе с мисс Макджи, говорите?

— Да, ее присутствие необходимо.

— Не знаю, — пауза. — Ладно, мы приедем.

Вульф повесил трубку и откашлялся.

— Блокнот, Арчи. Не для писем, а тот, что для документов.

16

На стене кабинета, с правой стороны

от входа, висит картинка с изображением водопада. Середина картинки расположена на один дюйм ниже уровня моих глаз, но мой рост чуть меньше шести футов. Картина была изготовлена по заказу. Отодвинув деревянную панель в холле, можно увидеть тыльную прозрачную сторону картины, а сквозь нее — интерьер кабинета. В 20 минут первого сквозь глазок смотрел Артур Венджер, костлявый пожилой мужчина, которого привез Сол Пензер. Предметом, расположенным ближе всего к глазку, было красное кожаное кресло, занятое сейчас сэром Бенедиктом Эйкеном.

Рядом с Венджером стоял не я, а Сол. Мы с Вульфом сидели за своими столами в кабинете. Джулия Макджи устроилась на желтом стуле против Вульфа, который держал такую речь:

— …однако прежде, чем высказать свое заключение, я должен объяснить, каким образом пришел к нему. Честно говоря, я и сам еще не уверен в его правильности. Я знаю лишь, что при сложившихся обстоятельствах… Да, Сол?

Сол появился в дверях.

— Все сходится, мистер Вульф.

— Очень хорошо, потом посмотрим, — Вульф снова повернулся к Эйкену. — Просто при сложившихся обстоятельствах у меня не было другого пути. Я еще никогда не занимался менее перспективным делом. Действительно, зная, что Еджер был убит в той комнате, я считал это дело безнадежным.

— Вы этого не знали, пока не поставили капкан мисс Макджи, — резко сказал Эйкен.

— Ошибаетесь, я знал это гораздо раньше. Во вторник днем, когда мистер Гудвин доложил мне о своем разговоре с управляющим домом. Когда мистер Перес поднялся в полночь в комнату, тело лежало там, и он с женой оттащил труп в яму.

— Он признал это?

— Пришлось.

— Значит, они его убили. Это ясно как день.

Вульф покачал головой.

— До вчерашнего утра можно было считать эту версию приемлемой. Но они же не убивали свою дочь. Таким образом, первая версия уступает место второй: Еджера и девушку убил один и тот же человек. Миссис Перес вызвала Гудвина к себе, и он обыскал комнату погибшей. Найденные им предметы подкрепляют вторую версию. Арчи?

Я достал из сейфа коллекцию Марии и передал Вульфу.

— Эти бумаги, — сказал он, — являются свидетельством действий девушки, действий, которые стоили ей жизни. Все они связаны с Томасом Г. Еджером. Началось все с простого любопытства. Девушка обнаружила, что может наблюдать за посетителями квартиры, если погасит в своей комнате свет и чуть-чуть приоткроет дверь. Вот это — страницы сведений о прибылях вашей корпорации с карандашными пометками, а это — проспекты «Континентал Плэстик Продакс». Вот газетные фотографии Еджера и его семьи. Я говорю о них только для того, чтобы доказать, сколь тщательно действовала Мария Перес. А здесь, — он взял другую пачку бумаг, — предметы, имеющие более близкое отношение к делу. Это фотографии хорошо известной публике дамы и пятидолларовые купюры. Деньги мисс Перес получала от, этой дамы путем вымогательства. Называть имя дамы ни к чему. Однако возникает вопрос. Мистер Еджер пришел в свою квартиру в семь часов. В четверть десятого явилась мисс Макджи и нашла его мертвым. Мы решили, что мисс Перес видела кого-то, кто заходил в дом в этот промежуток времени, и опознала его или ее. Она подумала, что этот кто-то и есть убийца, поняла, что обнаружила более выгодный объект шантажа, и в итоге рассталась с жизнью. Так почему бы не предположить, что Мария видела именно эту мисс Икс? Да потому, что, как мы выяснили, эта дама в среду вечером была в обществе слишком многих людей, как раз в то время, когда девушка ушла из кинотеатра и отправилась на свидание со своей предполагаемой жертвой.