Клиенты
Шрифт:
— Нет.
— Все эти деньги мы отдаём этой чёртовой фирме, и можно подумать, что они могут позволить себе иметь сотовую связь в своих конференц-залах. — Я провожу рукой по своим коротким волосам, раздражённый тем, как долго тянется эта встреча, и тем, что я не могу отправить Мишель простое сообщение с извинениями за то, что меня ещё нет дома. — Что они думают об этом месте? Форт-Нокс? ФБР?
Гейб просто пожимает плечами.
— Для этого подойдут толстые стены. Некоторые из этих старых зданий, по сути, представляют собой
Я качаю головой Габриелю, но не отвечаю.
Он прав. Прошёл почти год, и я не могу поверить, что вся эта неразбериха только сейчас разрешилась. Что за хрень.
Знаю, что должен сохранять спокойствие, но я изо всех сил пытаюсь это сделать, и не по тем причинам, о которых думает мой брат.
Он предполагает, что это потому, что я хочу покончить с этим разбирательством, и он не ошибается.
Я действительно хочу, чтобы чернила на моих документах о разводе высохли, потому что моя бывшая жена — ведьма с плохим характером. Но дело не только в этом. Именно из-за Мишель я действительно хочу оставить всё это позади. Потому что, как только всё разрешится, я смогу обратить всё своё внимание на неё, на то, чтобы сделать и сохранить её счастливой, и узнать, к чему может привести этот неожиданный роман.
Любовный роман?
Я быстро моргаю от собственного выбора слов.
Люблю ли я её?
Нельзя отрицать, что Мишель не похожа ни на одну женщину, которую я когда-либо знал. У неё глубокая, инстинктивная доброта, интерес к жизни и мозги, способные перехитрить даже самого умного гения.
Не говоря уже о том, что она самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.
Я хмурюсь, мои брови хмурятся, когда я борюсь с эмоциями, которые испытываю.
«Это любовь?» — я снова спрашиваю себя.
Но прежде чем я успеваю углубиться в эту мысль, раздаётся быстрый стук в дверь конференц-зала.
— Войдите, — зову я. В моём голосе слышится заминка, и Гейб бросает на меня взгляд. Но он знает, что это не из-за наших предстоящих разводов: это из-за девушки дома.
Входит один из наших юристов, квадратный, крепкий пожилой мужчина, известный как своей осмотрительностью, так и проницательностью в отношении супружеских вопросов.
— Что ж, джентльмены, хорошие новости, — я сажусь прямее, пока пожилой мужчина говорит, и Габриель перестаёт расхаживать по комнате. — Мне осталось подписать последнюю бумагу, — он протягивает мне стопку бумаг размером с книгу.
— Вы издеваетесь надо мной.
— Уверяю вас, мистер Костас, я не издеваюсь над вами, — мужчина с круглым подбородком широко улыбается, очевидно, довольный моей реакцией.
Я посмеиваюсь над стариком,
— Дайте мне ручку.
— Я бы посоветовал вам прочитать последние два положения, прежде чем браться за ручку, — он указывает на абзац внизу страницы.
Я быстро пробегаюсь взглядом по юридическому жаргону, знакомому с рассматриваемой темой.
— Отлично. Меня это устраивает. С документами Габриеля то же самое?
— Да, сэр. — Адвокат вручает моему брату такую же стопку бумаг высотой с гору. — Это положение, — юрист указывает на абзац, — мистер Костас.
Габриель нетерпеливо кивает.
— Том, тебя это устраивает? — я коротко киваю. — Хорошо, круто. Так это значит, что мы закончили? — надежда в его тоне очевидна, и юрист улыбается.
— После того, как вы подпишетесь примерно в тридцати разных местах, с вами будет покончено.
Габриель вырывает ручку у меня из рук.
— Мне это нужно, — рычит он. — Мне нужно, чтобы с этим было покончено.
Я просто фыркаю, прежде чем сунуть ему коробку с письменными принадлежностями.
— Здесь их около сотни.
— Нет, ты не понимаешь, приятель. Мне нужно, чтобы это было сделано.
Ухмыляясь брату, я беру другую ручку и начинаю свой собственный цикл подписей.
Спустя несколько мгновений и сильную судорогу в руках я пододвигаю свою стопку бумаг через дубовый стол к адвокату.
— Итак, мы закончили?
Мой адвокат окидывает взглядом стопку.
— Да, это так. — Пожилой мужчина встаёт и протягивает руку сначала мне, а затем Габриелю. — Поздравляю. Теперь вы холосты.
Мы пожимаем друг другу руки, и я чувствую, как меня мгновенно охватывает чувство облегчения.
«Может быть, это любовь», — повторяю я себе, новое чувство надежды заставляет мое сердце биться чаще. «Может быть, именно поэтому я так стремлюсь убраться отсюда к чертовой матери».
Мой брат тут же подхватывает мои мысли, как будто может их слышать.
— Ладно, поехали, — хриплый голос Габриеля прерывает мои мысли, и я киваю ему.
— Домой к Мишель?
— Домой к Мишель.
Он широко улыбается, и мы оба выбегаем из офиса. Это неприлично, но в данный момент кого это волнует? Есть только одна женщина, которая имеет значение.
Несколько минут спустя, усевшись в лимузин, я поворачиваюсь к брату. Выражение его лица, как обычно, неприступное, но мне всё равно. Есть дерьмо, которое нужно уладить.
— Итак, насчёт Мишель, — я говорю тихим голосом, чтобы слышал только Габриель. Несмотря на то, что у нас поднят экран приватности, я всё равно хочу быть незаметным. Он поворачивается ко мне, его голубые глаза напряжены.
— Что насчёт Мишель? — спрашивает он будничным голосом. Но я знаю, что он слушает каждой клеточкой своего тела.