Клим Петрович и волшебные усы. Начало добрых дел

Переезд и знакомство с соседями

В январе семь лет назад

Разыгрался снегопад.

Но нам вьюга не помеха —

Мы решили переехать.

Переезд был скорый, спешный

И с накладками, конечно.

Папа мне сказал: «Неси

Чемоданы до такси!»

Но такси не приезжало,

Я дрожал, сестра дрожала,

А отец давал понять,

Что во всём виновна мать…

По

Мама вспомнила о том,

Что оставила в гостиной

Пачку редких грампластинок

И французские духи.

Из-за этой чепухи

Мы поехали обратно.

Папа кашлял многократно,

Ведь не мог он вслух сказать,

В чём ещё виновна мать…

Наконец, точь-в-точь к обеду,

Одержали мы победу

Над капризами судьбы.

От усиленной ходьбы

Были мы без задних ног,

Даже папа изнемог.

А на следующий день

Обживаться стало лень,

И прошло недели три,

Пока лампы, словари,

Тапки, мыло и тахта

Оказались на местах.

Через друга я узнал —

Есть забавный ритуал

У жильцов нашего дома:

Каждый вторник в полседьмого

Все соседи обсуждают,

Мелочей не избегая,

Что там нового у Клима?

– Кто же этот Клим незримый? —

Я выспрашивал у Сани,

Когда мы тянули сани.

Саня мне ответил живо

И весьма красноречиво:

– Клим Петрович – дипломат,

Его чтит и стар и млад.

Пляшет с клюшкой баба Римма,

Если Клим проходит мимо,

Голосят коты и кошки,

Если Клим мелькнёт в окошке,

Толстый повар Забиякин

Носит Климу кулебяки,

А рыбак Селёдкин —

Щуку в сковородке,

Барышню глазастую,

В два ряда зубастую.

– За какие же заслуги

Клима знают все в округе? —

Задавался я вопросом,

Когда лопал абрикосы.

И соседка баба Римма,

Что обычно нелюдима,

Полный мне дала ответ,

Сев на шаткий табурет:

– Клим Петрович – дипломат,

У него усы торчат,

Рыжие, кустистые,

Очень неказистые.

Клим Петрович был бы рад

Видеть, как усы лежат

Аккуратно сами

Прямо над губами.

Но усы у дяди Клима

Так свободой одержимы,

Что стоят весь день торчком,

Будто чешут их смычком!

Клим приклеивал усы

На две липких полосы,

Мазал мёдом, выпрямлял —

Только время потерял.

Всё равно усы торчат,

Словно дикий виноград

Или как чертополох,

Что предательски засох.

Клим Петрович горевал,

Без конца усы трепал,

Мол, в усах совсем нет прока,

От усов – одна морока!

Позже Клим приободрился

И с усами примирился.

С той поры в жару и в стужу

Они Климу верно служат.

Всякий здесь – живой свидетель:

Клим, единственный на свете,

Превратить усы сумел

В инструмент для добрых дел!

Не врала мне баба Римма,

Что в усах – вся сила Клима…

Клим Петрович и улыбка Полины

Над моей соседкой Полей

Все подшучивали в школе.

Я дивился, ведь Полина —

Не худая, как лучина,

У неё веснушек нет,

Ну, и прочих дамских бед.

– Поля учится отлично,

Но ей это безразлично,

Так же как и школьный бал,

Куда ты её позвал.

Дело в том, что третий год

Поля, не смеясь, живёт.

Видно, кто-то по ошибке

У неё забрал улыбку, —

Рассказал мне друг Денис

И на турнике повис. —

Вместе мы должны решить,

Как нам Полю рассмешить!

Мы Полину щекотали,

На себе верхом катали,

Пели ей частушки

На лесной опушке

И шутили постоянно,

Но царевна Несмеяна

Оставалась безучастной.

– Здесь усилия напрасны, —

Заключил мой друг Денис

И кусок моркови сгрыз.

Я же воли не утратил,

Как мой ветреный приятель.

Свято верил в чудо я,

И, по-моему, не зря.

Как-то в день рожденья Поли

Было шумное застолье.

Разговаривали гости

О промышленном приросте,

О хоккее, о балете,

В общем, – обо всём на свете.

Возле жареной форели

С Полей молча мы сидели.

Было грустно нам с Полиной,

Было грустно без причины…

Тут возник из ниоткуда

Хорошо одетый сударь,

Полноватый, средних лет,

Не блондин и не брюнет,

Сам он в розовой рубашке,

А в усах его – ромашки!

Все пооткрывали рты:

– Ну и ну! В усах – цветы!

Браво, браво, милый друг,

Это грандиозный трюк!

А Полина рассмеялась

И щекой к усам прижалась.

Так цветочные усы