Клин
Шрифт:
— А хорошая новость? — спросил мой двоюродный брат.
— Хорошая как раз и касается выброса, — сказал Игорь Владимирович. — Вчера я не знал его точного времени, сейчас же на девяносто процентов уверен, что он случится сегодня в районе полудня.
Я вскинул к глазам запястье с часами, но Анна посмотрела на КПК раньше.
— Полвосьмого, — сказала она. — В запасе больше четырех часов. Успеем.
— А что у тебя за просьба ко мне? — пришел черед мне удовлетворить свое любопытство.
Старик заметно смутился. Он торопливо сунул руку за пазуху, достал оттуда белый конверт и протянул его мне.
— Вот… Передай его, пожалуйста… там написано кому.
Я взял конверт
— Так это же тебе, — заморгал я. — Зачем ты даешь его мне?.. Или ты хочешь, — дошло вдруг до меня, — чтобы я передал его… там?.. тому?.. Ну, в смысле…
— Да-да, — закивал мой пожилой однокашник, — ты все правильно понял. Тому… мне. Из пятьдесят первого. Если вдруг заартачится, начнет выступать, скажи ему, что тот, от кого это письмо, просил передать, что Ира лучше Таньки, и что в письме написано, почему.
Даже сквозь грубую морщинистую кожу было видно, как покраснел Игорь Владимирович.
— То есть ты написал сам себе, что случится в твоей жизни и как ее лучше изменить? — хмыкнул Серега. Анна же и вовсе разинула рот и ошарашено моргала, вылупившись на старика.
— Я лишь предостерег его от некоторых необдуманных поступков, — скупо обронил тот, явно сожалея, что не передал мне письмо без лишних свидетелей.
— Но ведь… — взмахнул я конвертом. — Ведь опять получается, что я не вернусь… не вернулся домой, поскольку ты не помнишь, что получал это письмо, и раз ты эти поступки все-таки совершил!
— Мы ведь уже дискутировали на эту тему!.. — досадливо поморщился Никиров. — Этот факт вовсе ни о чем подобном не говорит. Есть даже такой термин — «временной парадокс». То есть невозможно вернуться в прошлое и убить своего дедушку — иначе ты и сам не родишься. Но ведь я говорил и про другие имеющиеся гипотезы. Вот ты сейчас рассуждаешь так, словно время одномерно. То есть, если рассматривать по аналогии с пространством, имеет только одну ось координат — длину, по которой мы равномерно-поступательно двигаемся в одном направлении. Но вы своим появлением здесь уже нарушили это умозаключение. Ваш прыжок на семьдесят лет вперед вовсе нельзя назвать равномерно-поступательным! И, скорее всего, время столь же многомерно, как и пространство. Рассмотрим даже не три измерения, а всего лишь два: «дорисуем» перпендикулярно оси абсцисс ось ординат. Пусть это будет ось вариантов. Таким образом, ваше возвращение по оси абсцисс начнет новую временную ветку со сдвигом по оси ординат, а эта, нынешняя, будет продолжаться параллельно ей. Если точнее, то даже не параллельно — пересечением станет точка вашего возврата. А если еще точнее, то это будет некая вилка: единая линяя до точки возврата, а от нее — уже две. В действительности все наверняка еще сложней, но суть не в этом. Я хочу лишь сказать, что твои опасения насчет того, что ты не вернешься домой, не имеют под собой почвы.
— Допустим, — кивнул я. — Но тогда смысла в этом твоем письме нет совершенно! Ты свои ошибочные поступки все равно уже совершил и никаким образом их не отменишь, а что будет с твоим двойником с другой ветки — какая тебе разница?
— Как это какая?.. Ведь он — это все равно я. Пусть хоть в другой реальности моя жизнь сложится более правильно. Мне будет приятно сознавать, что я хотя бы так исправил свои былые ошибки.
— В другой реальности вы с таким же успехом наделаете новых, — усмехнулась пришедшая в себя Анна.
— Ничего, — упрямо мотнул головой старик. — Среди тех, что я сделал, есть очень уж неприятные…
— Танька?.. — ехидно прищурилась девушка.
— В том числе, — снова покраснел Игорь Владимирович.
— Ладно, — прервал нашу дискуссию Сергей. — Письмо Фёдор передаст, но для этого нам нужно вовремя вернуться к бункеру. Ты ведь сам говоришь, что выброс ожидается в полдень, а нам еще надо доехать, попасть вовнутрь и все такое… Сам ведь знаешь, это Зона, тут и расстояния не километрами меряются, и время — не всегда часами с минутами.
— Да-да-да, — закивал Никиров, — в этом ты совершенно прав. Езжайте! Удачи вам! И, Сергей Викторович, подумайте еще раз о моем вчерашнем предложении, оно остается в силе.
Серега неопределенно пожал плечами, а от удивленно посмотревшей на него Анны попросту отмахнулся.
Игорь Владимирович пожал каждому из нас руку, и мы наконец отправились в последний, на что я очень надеялся, маршрут по осточертевшей уже Зоне.
Глава тридцать первая
У «Клина»
Я думал, что теперь Сергей отпустит мутантов, но эти четвероногие уроды все еще сопровождали нас. Основная их масса бежала позади джипа, растянувшись почти на сотню метров; вперед же Серега выпускал по десять-пятнадцать тварей, постоянно меняя их, поскольку авангарду приходилось затрачивать больше сил, выдерживая скорость машины. Хоть Анна сильно и не разгонялась, но тридцать, а то и сорок километров в час джип все-таки выдавал. Как я понял, бегущих впереди мутантов мой двоюродный брат использовал в качестве своеобразных «саперов», проверяя ими безопасность пути от аномалий.
Эта моя догадка вскоре не единожды подтвердилась. Сначала пару псевдособак швырнул в сторону «трамплин», буквально через минуту еще несколько тварей испеклись в «жарке», а уже перед самым лесом трех зубастых уродов размолотила «мясорубка».
Но и оставшихся зверюг было еще предостаточно — подсчитать их точное количество я даже не пытался, но даже навскидку это была добрая сотня, а то и полторы. Такая «жадность» брата мне была непонятна и когда, заехав в лес, Анна чуть сбросила скорость, я спросил у него:
— Зачем нам столько мутантов? Ты ведь опять выдохнешься, а нас вскоре ждет важное дело.
Однако Сергей выглядел на удивление бодро.
— Не выдохнусь, — улыбнулся он. — Как-то на сей раз они очень легко управляются. По-моему, мне сейчас помогает старик.
— Никиров? А что, вполне логично. Уговор ему теперь соблюдать не перед кем, а в том, чтобы с нами ничего не случилось, он тоже заинтересован.
Я сказал это и призадумался. Письмо, которое я должен был передать молодой ипостаси Никирова, казалось мне если не откровенной глупостью, то все равно каким-то несерьезным баловством. Письмо самому себе — ну надо же до такого додуматься! Я представил, что если бы мне кто-то вручил аналогичное послание, что бы я подумал? Наверняка я и поверил бы такому почтальону не сразу. Впрочем, Игорь Владимирович на подобный случай дал мне некий пароль, кодовую фразу. Если бы мне кто-то сказал нечто такое, о чем мог знать только я, то, возможно, я бы все-таки засомневался, и письмо бы, наверное, взял. А вот в том, что его написал сам я из будущего — в этом я, откровенно говоря, усомнился. Ладно это сейчас я достоверно знаю, что перемещения во времени не фантастика, но еще неделю назад я об этом и не догадывался. И даже мой собственный почерк вряд ли заставил бы меня в это поверить. Да и то, неизвестно еще, насколько может измениться почерк за семьдесят лет! Наверняка очень сильно. Так что, наоборот, почерк-то как раз может заставить подумать о подделке, о чьей-то не особо умной шутке.