Клинки надежды
Шрифт:
– Как вы можете так говорить, господин ротмистр! – вскинулся Кузьмин.
– Не кипятитесь, лучше выслушайте, – мысль пришла к Радену только что, и теперь он спешил поделиться ею. – Выпустить этот курс вы формально не можете. Держать его до бесконечности – тоже. Набрать новый нереально. Плюс формально вы вынуждены подчиняться местному правительству, которое вас отнюдь не жалует. Так?
– Так.
– О чем я и говорю. Если вы ликвидируете школу, то у нынешних власть предержащих отпадет головная боль. Главное же – после
– А ведь это выход! – понял идею штабс-капитан. – Надо будет с юнкерами поговорить.
О Либченко он не сказал ни слова. Все-таки не каждый начальник добровольно откажется от занимаемой должности. А может, и не доверял Кузьмин своему приятелю.
– Только, не уподобимся ли мы нашим противникам? – чуть смущенно привел Кузьмин еще один довод.
Ясно было, что к числу противников офицер отнес и всех представителей власти. С другой стороны, раз полная свобода, то каждый имеет право относиться к власти, как она того заслуживает, или просто – как ему вздумается.
– Все равно школа будет расформирована, – заметил Раден.
Его тоже несколько смущала самовольность предложенного. Все-таки армейская субординация вбивалась в голову еще в кадетском корпусе. Только никто и никогда не предполагал приход нынешних времен, когда власть могла стать противником собственной стране.
– Да, вы, видимо, правы, – вздохнул штабс-капитан. – Я поговорю с юнкерами.
– Желаю успеха, – Раден поднялся. – Послушайте, не знаете, где можно найти машинистов на паровозы? – вспомнил он о возникшей проблеме.
– У нас, – улыбнулся Кузьмин.
– Я серьезно.
– Я тоже. Среди юнкеров есть несколько бывших студентов-путейцев. Насколько помню, они должны были проходить практику в качестве машинистов.
Штабс-капитан оказался прав, и Раден покинул школу, увозя с собой двух несостоявшихся инженеров. Оба юнкера старались держать себя уверенно, даже с некоторой гордостью. Еще бы! Их таланты понадобились офицерской бригаде, той самой, служить в которой уже мечтали все воспитанники Мандрыки.
В казармах копорцев Радену тут же сообщили, что Аргамаков отправился на вокзал вместе с обеими полуротами.
– На вокзал, – коротко распорядился барон.
Времени не было даже на то, чтобы повидать Ольгу.
На улицах Смоленска царила уже знакомая картина. Многие горожане приветствовали проезжавших военных, зато другие старательно отворачивались, делали вид, словно ничего не видят. Реакция первых радовала, вторых – оставляла равнодушными. Если кому-то нравился недавний визит банды, что ж, вольному – воля. Да и приветствующих пока было больше, чем воротящих нос.
Вокзал и привокзальная площадь были заполнены народом. Кто-то пришел почтить погибших, гораздо больше – поглазеть
Даже дежурный митинг кипел, но чуть в сторонке, воспринимаясь скорее как привычный в последнее время фон. Да и кипел – громкое слово. Шел, да и то вяловато, без энтузиазма. Или ораторы давно устали выплескивать на людей очередную порцию словесного поноса, или люди уже устали слушать непрерывный поток всевозможных глупостей. Все ведь рано или поздно приедается, и казавшееся поначалу смелым со временем превращается в занудную банальность.
Среди разнообразно одетых штатских выделялись солдаты. Одни, расхристанные, с испитыми туповатыми лицами, – запасные, и другие, подтянутые, решительные, – из бригады Аргамакова. Последний был здесь же, и Раден четким шагом подошел к нему.
– Господин полковник! Разрешите доложить! – Ротмистр коротко пересказал итоги своего визита к юнкерам. Не утаил он и совет, данный Кузьмину.
– Так. Вот и господа офицеры в демократию играть надумали, – прокомментировал Аргамаков.
Впрочем, в его едва уловимой улыбке не было осуждения. С волками жить, овечкой прикидываться не стоит.
– Со мною два юнкера из бывших путейцев. Имеют представление о вождении паровозов. – Фраза прозвучала не слишком гладко, однако говорить о спутниках как о знатоках железнодорожной техники Раден не рискнул.
– Так. Кстати, Орловский нашел одну бригаду. Значит, эта поведет состав на Рудню. Где они?
Раден взмахом руки подозвал стоявших несколько в отдалении юнкеров.
Питомцы Мандрыки не ударили в грязь. Они подошли по всем правилам дореволюционного устава, застыли в трех шагах и дружно вскинули руки к козырькам фуражек.
– Юнкер Прюц!
– Юнкер Ларионов!
Полковник одобрительно посмотрел на юношей и осведомился:
– С паровозом справитесь?
– Так точно, господин полковник! – дружно и громко рявкнули юнкера.
– Отлично. Имшенецкий!
– Здесь, господин полковник! – Отрядный адъютант, как всегда подтянутый и стройный, находился неподалеку от командира.
– Срочно отыщите подполковника Сухтелена. Передайте: проблема решена.
Имшенецкий козырнул и стремительно исчез в толпе.
Рядом с Аргамаковым остались два вытянувшихся юнкера да переминающийся барон.
– Что-нибудь еще, господин ротмистр?
Раден вздохнул. На службу не напрашивайся… Так хотелось навестить Ольгу, однако сказано было другое: