Клинки Предателя
Шрифт:
Блестящие от влаги колонны устремлялись ввысь, словно стволы гигантских деревьев, а стенки жесткости изгибались внутрь, образуя нижнюю часть многоярусного купола. Аливия ничего не смыслила в кораблях и не представляла, для чего это помещение могло служить.
— Это вентиляционное помещение для системы охлаждения плазмы, — сказал Севериан.
— Прекрати, — резко потребовала Аливия.
— Прекратить что?
— Читать мои мысли.
— Это непросто, — ответил космодесантник.
Аливия вдохнула теплый, с металлическим
Помещения внизу не было видно из-за прикрепленных к ограждениям платформы листов гофрированной стали. В воздухе разносились шипящие звуки голосов, повторяющих соблазнительную мантру, скрывавшую порчу, что предлагала один из легчайших путей к проклятью.
— Ты был прав, — прошептала она. — Это варп.
Они подползли к ограждениям, и Аливия прижалась лицом к листам теплой, влажной стали. Через дыру в гофрированном металле, они увидела помещение, которое полностью оправдывало первое слово, пришедшее ей на ум.
Храм.
Внизу толпились несколько сот людей, одни в белых одеждах, прочие совсем без нее. На подвешенных широких чашах пылал огонь, наполняя воздух извивающимися узорами дыма. Напротив платформы пустовало возвышенное пространство, в центре которого находилась сложенная из металлических ящиков шестиугольная площадка, сильно напоминавшая Аливии алтарь.
Женщина оглядела толпу, выискивая в ней Вивьен.
— Ты ее видишь? — спросил Севериан.
Она покачала головой.
— Я не знаю, хорошо это или плохо.
— Есть только один способ узнать.
— Спуститься?
Он кивнул.
— Внизу сотни людей, — заметила Аливия.
— Я разберусь с ними.
— А как на счет них? — поинтересовалась женщина, указав на притаившихся с краю киборгов. Одного с Лунным Волком роста они обладали серьезной огневой мощью и были защищены многослойной сталью.
— Таллаксы, — пробормотал Севериан. — Почему это должны были быть таллаксы?
Аливия заметила движение в конце зала, и отвлеклась от распевающих гимны людей и кибернетических убийц. У нее перехватило дыхание, когда она увидела появившихся из темноты шесть фигур в белом, которые вели сопротивляющихся детей. Женщина сдержала крик.
— Вивьен, — прошептала она.
— Которая?
— Последняя девочка.
— Один из них ранен, — сказал Севериан.
Мальчик не старше четырнадцати с промокшей повязкой на плече. Аливия пожалела, что у нее нет больше патронов. Каждый мужчина и женщина в этой комнате заслуживали умереть за то, что творили здесь.
Дети заголосили, когда тюремщики подняли их на ящики и приковали к ним, обвив шеи цепям. Вивьен не боролась, и Аливия увидела неповиновение в ее позе, силу, которую она даже не подозревала в ней.
— Что это за чертовщина? — спросил, прищурившись, Севериан, когда в воздухе дернулось нечто, подвешенное на отвратительном устройстве из проводов и цепей.
— Трон! — прошептал Лунный Волк, когда на свет явилась к восторженному благоговению толпы тощая фигура. Обнаженное тело, напоминавшее измученную голодом жертву безумных экспериментов, дергалось, словно марионетка бьющегося в конвульсиях кукловода. Подвешенный человек был истощен и изувечен токсинами, на черепе практически отсутствовала кожа. Глаза не видели из-за катаракты, а растянутый в слишком широкой ухмылке рот был измазан пурпуром, как у кошмарного клоуна.
При виде этого ужаса дети закричали, неистово дергаясь в цепях, которыми были прикованы к алтарю.
Несмотря на жуткую атрофию тела, это был явно человек, и от вида корчащегося маточного мешка, что вывалился из живота, Аливии стало не по себе. Внутри полупрозрачной плоти извивалась неродившаяся мерзость. Она оторвала себя от костлявого хозяина и упала в центр алтаря под вопли перепуганных детей.
Аливия крепче сжала пистолет и арматурный прут.
Севериан почувствовал ее страх, и его пальцы сомкнулись на рукояти гладия. Воин повернулся и посмотрел прямо в глаза женщине.
— Не говори, — произнесла она. — Не смей.
— Если это то, о чем думаешь, то да, — сказал он, даже не думая извиниться за то, что прочел ее мысли. — Мы не можем позволить этому произойти.
— Знаю, — выдавила Аливия, задыхаясь от рыданий. — Но…
— Никаких но. Если мы не сможем спасти ее, то убьем. Это сделаем мы, а не они.
Аливия встретилась взглядом с Северианом, и лед в его глазах был отражением ее собственного.
— Мы спустимся, чтобы спасти этих детей, — сказала Аливия. — И если хоть один волосок упадет с головы моей дочери, я убью тебя.
— Она не твой ребенок, — ответил Севериан. — И никогда им не была.
— Нет, мой, — повторила Аливия. — Все они. Неужели ты не понимаешь? Они все мои дети.
Гнев Вивьен помогал ей бороться со страхом, но вид чудовища лишил ее последних остатков храбрости. Влажный кожаный мешок с визжащим внутри зверем упал, дергаясь и корчась среди сложенных ящиков.
Ивали завопила и дернулась на цепи, ободрав до крови шею о шероховатости. Оскар встал на колени над Урией, сжав перед собой руки и повторяя снова и снова одну фразу: Император защищает! Император защищает!
Лалик рыдала, свернувшись калачиком. Веспер со смиренным видом просто смотрела на беснующуюся, вопящую тварь.
Она дергалась, прыгала и извивалась, жаждая ворваться в мир. Подвешенный труп со злобно скалящимся, пурпурным ртом смотрел на детей мертвыми белыми глазами.
Пара иглоподобных клыков пронзили оболочку, разрывая ее.
— Пожалуйста, мама! — закричала Вивьен. — Пожалуйста, помоги нам!
Наконец, мешок лопнул, и его извивающееся содержимое в потоке кровавых амниотических жидкостей изверглось на детей.