Клинки свободы
Шрифт:
Забравшиеся на самую маковку человеческие фигурки подтянули туда же пару лестниц и перекинули их прямо на стену.
Не удержавшись, Герд вскочил и уставился на город, не веря своим глазам.
— Как же так, ведь я сам ночью обмерял ров, — в сердцах вскричал он. — Его ширина значительно больше, чем… А, впрочем, индюк говорил, что бывал в столице. Значит, знал какое-то особое место, где ров уже.
Вначале Герд расстроился, но потом картина боя полностью его захватила.
Три десятка флоридян перемахнули по хрупким лестницам над головокружительной пропастью и уже мелькали среди каменных зубцов. Правда, офицер Файра, командовавший обороной, быстро разобрался, что происходит. Слева и справа от «Оленя» появились лучники и арбалетчики, которые с риском для жизни стреляли и стреляли по лестницам. По ним лупили стрелки из «Кита», но солдатам Файра все же удалось отсечь штурмовой отряд от «Оленя». Все, что пытались повторить подвиг первых, ворвавшихся на стену, летели в ров.
В шуме боя одинокий выстрел баллисты был слышен не более, чем хлопок в ладоши. Окованное бревно ударило в верхушку «Грома». И вновь вниз полетели, давя штурмующих, обломки досок и изуродованные тела.
Закрепившиеся наверху флоридяне еще держались, даже ворвались в маленькую надвратную башню и сбросили вниз знамя Файра. Но их участь, по мнению Герда, была решена.
Подошел барон Гайль, кашлянул и спросил:
— И как вы оцениваете, молодой человек, сию баталию?
— И вас уже заразили высоким стилем? — удивился Герд, громко и театрально откашлялся и сказал светским тоном. — Как весьма изрядную, мой барон!
— Бросьте иронизировать, юноша, и скажите толком, — раздраженно бросил Гайль.
— Он мясник, этот маркграф. Атакует по всему фронту, всеми силами, в надежде, что порвется там, где тонко.
— Это я и сам вижу, — проворчал старик. — Потери допустимые?
— Да безобразие это! — вскричал маркиз. — Бой только начался, а на ходу только одна башня. Если штурм будет отбит, неприятель легко спалит машины, и мы затянем осаду!
— Штурм не может быть отбит, — отчеканил барон. — Если оскандалится этот новый командующий, в дело вступите вы. Если одному моему знакомому пылкому маркизу раскроят башку, то один старый и беззубый старик полезет на стены. Вот так обстоит дело, юноша.
— Значит, деремся до победы?
— Как всегда, маркиз, как всегда, — вздохнул Гайль. — Сейчас сюда подойдут отряды моряков. Гимпу велено оставить на судах только корабельных крыс да вахтенных. Когда возьмут ворота, в бой пойдет гвардия, а моряки займут ее место в резерве.
Герд свистнул и почесал в затылке.
— Все это очень похоже на истерику, вот что я скажу!
— Выбирайте выражения, маркиз! Если только вы не имели в виду ваше собственное состояние, то я, право же…
— Барон, я думаю так, как думаю!
— А вот это невозбранно, — усмехнулся Гайль, — но держите свои мысли при себе.
— Как такой опытный человек, как вы, может оправдывать такие бессмысленные жертвы? — Герд не находил слов и злился на самого себя.
— Я могу лишь сказать вам по секрету, что у определенной нервозности, имеющей место при штурме, есть резон.
— Вам об этом сказала королева? — прямо спросил Герд.
Гайль кашлянул и поморщился:
— Она лишь подтвердила некоторые мои догадки.
— Вам виднее, — опустил голову маркиз, лихорадочно соображая. — По крайней мере, вам не придется меня арестовывать. Я в любом случае выполню приказ и поведу гвардию хоть на рога к Нечистому.
— Да что вы такое говорите? — возмутился Гайль, но что-то в его тоне подсказало Герду, что он правильно угадал один из поворотов разговора между начальником коронной безопасности и Лучар.
Оба надолго замолчали.
Меж тем специально отряженные маркграфом люди, укрываясь за бесполезной уже башней со снесенной верхушкой, готовились к броску через ров. А на верхушку «Оленя» продолжали упрямо карабкаться все новые и новые ополченцы. Они стреляли в защитников из луков, метали в них копья, даже мечи, и все же заставили лучников уменьшить плотность обстрела. Очередная группа смельчаков полезла по раскачивающимся лестницам, перекинутым на крепостные стены.
Герд в очередной раз поразился стойкости и отчаянному мужеству южан.
Миг броска маркиз прозевал, глядя на фигурки, перебирающиеся над пропастью. Только что му'аманы были еще укрыты за навеки застывшим «Китом», и вот их белые одежды уже мелькают во рву, среди бревен и фашин.
Маркизу показалось, что он видит второй раз один и тот же сон.
Однажды степняки уже умудрились ворваться в бойницы, но там и погибли. Правда, в прошлый раз то были единицы, сейчас же целые ручьи втекали в каменные щели, находящиеся много ниже зубчатой верхушки стены.
— Мы не видим отсюда подробностей, — сказал Герд. — Но это же бойня! На головы му'аманов льют расплавленный свинец, кипящую воду, швыряют камни и копья.
— Но они все же лезут в бойницы, — закончил за него барон Гайль.
Герд быстрым шагом пошел к своим солдатам, но те и сами начали застегивать ремешки шлемов и облачаться в плотные кожаные кирасы и кольчуги.
Командир гвардии Д'Алви представил себе, как му'аманы в жестокой и лютой резне очищают один узкий каменный коридор за другим, прорываясь к воротам. А сверху, в недрах надвратных башен, к ним навстречу рвутся флоридяне. Кровь ручьями течет по каменным ступеням, в ход идут не только засапожные ножи и кинжалы, но даже кулаки и зубы.