Клинок инквизиции
Шрифт:
– Куда идем-то? – спросил Энгель, пробиваясь сквозь толпу.
Находиться в центре внимания парню явно не нравилось: он глубже надвигал капюшон плаща, пряча лицо, сутулился и опасливо оглядывался по сторонам, словно ожидал преследования. Дан в который раз подумал: Энгель ведет себя подозрительно, ему есть что скрывать.
– Деревня Шильфхор, колдун Йохан Миллер.
Сосед донес, что старик носит на поясе, возле кошеля, волчий хвост, и каждый вечер, выходя на крыльцо, долго осматривается вокруг, словно ищет кого-то.
– Деревня-то
– Что-то будет, что-то будет, – подхватил Ганс.
– Тебе не кажется, что он просто дурачок? – тихо спросил Энгель у Дана. – Он силен телом, но разумом – младенец.
Дан пожал плечами. Раньше он тоже так думал, в последнее же время стал замечать: перед каждым таким высказыванием Ганс как будто принюхивается к воздуху. И ведь он часто оказывался прав: предрекаемая им беда случалась. Может быть, здоровяк и правда что-то чувствовал?
Войдя в дом колдуна, Дан сразу вспомнил историю с Адельгейдой. Здесь пахло травами, пучки которых висели на стенах. И сам старик, поднявшийся с лавки навстречу гостям, выглядел безобидным и потерянным.
Как положено, Дан объявил об аресте и обвинениях. Колдун вздохнул, протянул руки, даже не пытаясь оправдаться – узловатые, обветренные ладони дрожали. По морщинистой щеке стекала слеза. Энгель скрутил запястья колдуна веревкой. Он тоже чувствовал себя неловко.
Травника вывели на улицу. Из окон смотрели соседи. Дан огляделся: интересно, кто из них донес на старика? Вон та молодая женщина, нервно прикусившая губу? Или мужик в грязной рубахе?
Кто-то потянул его за рукав:
– Дедушку Йохана сожгут? Да?
Перед Даном стояла маленькая девочка, которая чем-то напомнила ему Агату. Белокурые волосы, наивные голубые глаза, удивленно-задумчивый взгляд.
– Не жгите дедушку, он добрый. Я зимой болела, а он меня вылечил. Он в лес ходит, травки собирает…
– Лорхен! – Из дома выбежала женщина, подхватила девочку на руки, прижала к себе. – Простите ее, добрые господа, она мала еще…
– А старый Йохан ничего не сделал! Это правда! – К ним подошел мальчишка-подросток, насупился. – Он травник, и ни в какого волка не оборачивался, вранье это все. На него Карл-мельник донес, старый Йохан ему долг вовремя отдать не смог!
– Лотар! – воскликнула женщина. – Иди в дом!
– А что? Это все знают!
– Простите и его, он у нас дурачок. Не понимает, что говорит.
Дан смотрел на возмущенное лицо подростка, на полные слез глаза девочки, на испуганную женщину, дрожащего старика… На мрачных соседей. Вспоминал Адельгейду, слова ее мужа. Люди боялись уже не вервольфа. Люди боялись инквизиции. И его, Клинка.
– Пойдем, – вздохнул Энгель. – Приказ есть приказ…
– Не колдун он, – произнес вдруг Ганс.
От неожиданности Энгель запнулся. Здоровяк редко радовал осмысленными высказываниями.
– Как это понимать?
– Не колдун он. Я такие вещи чую.
То ли дело было в этих словах, то ли в беспомощности старика, то ли во взглядах людей… Но Дан вдруг искренне поверил: не колдун. Выругался сквозь зубы, снял веревку с запястий Йохана:
– Ты свободен.
Травник не понял, не поверил счастью. Стоял, ссутулясь и покорно ожидая своей участи.
– Ты свободен! – зло повторил Дан.
– Что ты делаешь? – шепнул в ухо Энгель. – Я понимаю, жалко деда… но подумай о нас. Гореть нам всем вместо него.
– Он свободен. – Еще раз громко сказал Дан, огляделся по сторонам. – Я, Клинок инквизиции, объявляю его невиновным! И добавил: – Где мельник Карл?
Люди испуганно молчали.
– Карл-мельник? Где он?
– Пойдемте, я провожу, – вызвался тот самый подросток, который защищал Йохана.
Мальчишка бесцеремонно потянул Дана за плащ, пошел перед отрядом, показывая дорогу. Крестьяне последовали за ними: любопытство пересилило страх.
Дом Карла-мельника, крепкий, добротный, с красной черепичной крышей, стоял в середине деревни. Дан поднялся на крыльцо, постучал. Дверь распахнулась, на пороге стоял широкоплечий молодой мужик.
– Святая инквизиция, – вежливо представился Дан, положив ладонь на эфес меча.
Мельник подобострастно поклонился:
– Я уж все рассказал в городе-то, добрые господа.
– Хочу еще раз послушать. – Голос Дана стал подозрительно нежным. – Чтоб уж наверняка.
– Так старый Йохан как есть колдун, – убежденно заговорил Карл. – По ночам все шныряет и шныряет, может, он в вервольфа и обращается. А уж коли не обращается, так точно волков прикармливает, не сомневайся, добрый господин…
– Врешь ты все! – не выдержал Лотар. – Не слушайте его, господин Клинок!
– А вы что скажете, добрые люди? – Дан обернулся к селянам. – Колдует Йохан или нет?
Те, с кем он встречался взглядами, прятали глаза, пытались скрыться за спинами соседей.
– Значит, добрых людей здесь двое, – мрачно заключил Дан. – Мальчишка и девчонка. Остальные терпят. А если завтра мельник на тебя донесет? – Он ткнул пальцем в первого попавшегося крестьянина. – На тебя? Тебя?.. На ваших детей?
– Не виноват Йохан ни в чем, – раздался робкий женский голос. – Это Карл всей деревне муку дает в долг и деньги в рост. А должникам инквизицией грозит…
– Так и есть! – хриплый бас.
– Вот кто настоящий кровопийца! Он, Карл! – подхватили остальные.
– Значит, долги именем Господа выбиваешь? – нехорошо прищурился Дан. – А церковь тебе вроде коллекторской фирмы?
Карл попятился было в дом, но в челюсть ему врезался кулак, раскровенил рот, выкрошил пару зубов. Дан за шиворот вытянул доносчика, сбросил с крыльца, спустился следом, продолжал наносить удары, вкладывая в них всю накопившуюся за последнее время ярость.