Клинок предательства
Шрифт:
Не торопясь, Озаракх уселся обратно в своё кресло. Несколько раз сложив шарф, он очистил им клинок от остававшийся на лезвии крови, после чего бережно убрал меч обратно в ножны. Клинки Мурамасы. Воистину, они станут ещё одним прекрасным предметом в его коллекции…
— Господин?
— Ммм?
Слуга указал на тело старика.
— Прикажете заменить ковёр?
— Да. Конечно… Хотя нет. Постойте. Просто уберите тело. У меня сегодня должно быть ещё несколько встреч, а это, — Озаракх махнул рукой в сторону уродливого пятна на предмете декора, — послужит дополнительным поводом для размышления моих гостей…
***
Реальность возвращалась с трудом. И с мучительной, острой головной болью.
Алекс с трудом раскрыл глаза, но мир вокруг него плыл, медленно вращаясь в неторопливом калейдоскопе. Последствия сильного удара головой. Возможно, сотрясения. Даже просто понять, что именно происходит вокруг было тяжело. Его куда-то тащили. Волокли, как мешок с мясом. Алекс чувствовал собственную кровь, стекавшую по лицу из пореза на голове.
Тащившие его люди остановились. Послышался лязг отпираемого замка. Скрежет железа. Алекса грубо швырнули на бетонный пол железной клетки, после чего снова заперли решётку.
— А я ведь говорила, — Елена покачала головой, с осуждением смотря сквозь прутья решётки на едва шевелящегося парня, — это была глупая затея.
— Блять… — Алекс попытался встать, но тело плохо слушалось. Его мутило. Тошнота комом подступала к горлу. Явный признак сотрясения мозга. — Блять! Нет! Нет, нет, нет. Всё должно было быть не так…
— Я предупреждала тебя, — девушка опустилась рядом с ним на колени, — но ты отчаянно цепляешься за прошлое. За кусочки былой жизни.
— Да пошла ты нахер! — Алекс рывком сел, едва не упав обратно на грязный бетон, — всё должно было быть не так!
— И что теперь? — губы брюнетки изогнулись в насмешке. — Без силы. Без способности, что-либо изменить.
— Заткнись!
— Маленький, глупенький рыцарь, — Елена рассмеялась, — посмотри во что ты превратился. Лежишь в грязной клетке и скулишь, как побитое животное. Ты жалок. Отвратителен. Пытался вернуть себе прошлое и что теперь? Единственный человек, которому ты мог доверять — мёртв. По твоей вине, Александр. Ты убил Имира. Ты и твоя самоуверенность.
— Да пошла ты, гребная сука!
Алекс бросился к ней. Его пальцы отчаянно стремились вцепиться в её горло, но сомкнулись лишь на пустоте между пальцами. Елена лишь издевательски расхохоталась, стоя с другой стороны решётки.
— Ничтожество. И это на тебя, я сделала свою ставку? Понадеялась на то, что ты сможешь добиться справедливости. Убожество. Самоуверенный идиот, который погубил свой второй шанс из-за собственной глупости и не способности отказаться от былого.
Алекс врезался в решётку с такой яростью, будто только лишь одни его эмоции могли проломить закалённое железо, из которого были сделаны её прутья. Злость. Ненависть. Отчаянье. Желание отомстить. Горечь поражения и потери. Всё это смешивалось в его душе, заполняя её до краёв чёрным ядом. Алекс больше не чувствовал боли. Только лишь бешеное желание вцепиться в шею насмехавшееся на ним девушки.
— Да катись ты в ад, Елена! Чего, мать твою, ты хочешь от меня?!
— Что бы ты наконец стал тем, кем должен!
Мягкие, нежные ладони обняли его за плечи. Цветы. Пряный аромат духов с запахом полевых цветов и цитруса. Столь знакомый ему. Когда-то. Столь желанный им. В прошлом. Он обволакивал со всех сторон. Пьянил. Сводил с ума, обещая тишину и покой.
— Чтобы ты наконец стал тем жадным, алчущим до силы чудовищем, каким был когда-то, — Елена придвинулась ближе, оперевшись пальцами о прутья решётки. Ее лицо было в сантиметрах от его собственного.
— Что бы ты стал героем, — Елена прижалась к нему сзади. Её горячее дыхание обжигало шею.
— Чудовище, — произнесла та, что стояла по ту сторону клетки.
— Герой, — отвечала другая.
— Рыцарь, — произнесла третья.
— Убийца…
— Охотник…
— Чудовище…
— Предатель!
— Заткнись! Замолчи! Пошла ты к чёрту, Елена! Катись в грёбаный ад, из которого ты меня вернула! Убирайся из моей головы!
Наполненный болью крик эхом ударился о каменные стены подземелья. Алекс кричал, заглушая хор столь знакомых и в тоже время совершенно чуждых ему голосов.
Когда горло сорвало от крика. Когда в лёгких не осталось больше воздуха, он без сил упал на колени. Вместе с этим криком, из него как будто вырвали всю энергию, что оставалась в теле. Алекс рухнул вниз, упав на грязный пол решётки.
А вокруг, была благословенная тишина.
И лишь холодные, кроваво-алые глаза, наблюдали за ним из темноты.
— Попроси. Всего лишь попроси, Александр.
Тихий, как шелест листьев на едва ощутимом ветру, шёпот, шёл, казалось, со всех сторон одновременно.
— Я дам тебе силу. Столько, сколько хочешь. Зачем тебе эта старая, бесполезная железка? Всё, что тебе нужно, у тебя внутри. В твоём сердце.
— Нет…
— Дурачок. Я же хочу тебе помочь. Ты же знаешь? Александр? Я люблю тебя. Так, как ни полюбит никто и никогда. Только ты и я. Так было раньше. Будет и снова.
Алекс вздрогнул. Этот шёпот проникал в него, словно кислота. Отрава, медленно пробиравшаяся в тело. Тихие, практически нежные слова, жгли не хуже калёного железа, прижатого к груди.
— Нет.
— Ты ведь знаешь, что это единственный выход. Ты умрёшь. Прямо тут. В этом грязном подвале. В глупой, бессмысленной попытке вернуть себе своё оружие. Зачем? Почему ты так отчаянно жаждешь его? Что ты хочешь доказать себе? Я здесь, Алекс. Я тут. С тобой… Я дам тебе силу. Лишь протяну руку и возьми её. Сам. Добровольно…
И снова ответ был тем же самым.
— Нет.
Вот только уверенности в голосе, было уже на порядок меньше, чем раньше.
Она была права. Во всём. Алекс чувствовал, как его сердце отзывается на эти тихие, мягкие и произносимые с нежностью слова. Как что-то внутри него жаждет свободы. Жаждет силы. И это что-то требовало, чтобы Алекс согласился.