Клинок предательства
Шрифт:
— Сэр? — раздался голос Дэниэля в крохотном наушнике, — у нас тут кое-что произошло.
— Что случилось?
— Хазани только что убил генерала Бхата…
Пирс замер с поднесённым к губам бокалом.
— Что?
— Смирнова видела это собственными «глазами».
— А какого чёрта, Бхат вообще тут делал?
— Я не знаю, сэр. Это всё со слов Смирновой.
— Ладно, разберёмся…
Устав от всего этого, Пирс просто поднял ставку на пять миллионов, надеясь попросту задавить своих оппонентов. Деньги не существенны. Их у Федерации полно. А с Озаракха они спросить всегда успеют. Всё же оперировать бумажками куда проще, что превращать весь Каир в зону боевых действий, при том, что ещё не известно, что из этого выйдет.
— Сорок миллионов, дамы и господа… Сорок один! Новая ставка от нашей обворожительной гостьи!
Пирс скрипнул зубами. Может всё же стоило бы спустить собаку с поводка?
— Веселитесь, мистер Пирс?
Брэй повернулся и заметил рядом с собой Хазани. Египтянин стоял, заведя руки за спину.
— Я бы не назвал это весельем, — проворчал он, оглядывая стоявшего рядом с ним мужчину.
Как и раньше, Озаракх выглядел безупречно. Единственное, что нарушало этот образ, крошечная алая капля, впитавшаяся в белую ткань на уголке воротника.
— Сорок один миллион раз!
— И тем не менее, — улыбнувшись спросил Хазани, — разве вам не весело? Азарт погони за добычей.
— Я предпочитаю реальную охоту метафорической, — ответил Пирс, подняв руку и снова увеличивая ставку.
— Сорок три миллиона!
— О, я нисколько не сомневаюсь, — Хазани с интересом рассматривал стоящий на подставке клинок, — мистер Пирс, хотите сделку?
— Сорок три миллиона пятьсот тысяч! — распорядитель аукциона метался глазами между тремя оставшиеся участниками торгов.
— Сделку? — Пирс махнул рукой, вновь поднимая ставку, но она тут же была перебита китайцем.
— Да. Сделку, мистер Пирс. Я же торговец, а мы это любим. Сделки — смысл нашей жизни. Мы любим их, как ни что другое. Поднимите ставку на пять миллионов, и я расскажу вам кое-что интересное об одном из ваших противников…
— Они мне не противники. Просто толстосумы, которые тратят деньги на предмет, не зная его силы.
— И всё же, обещаю, эта информация вам понравится, — подразнил его Озаракх.
Пирс несколько секунд раздумывал, а затем показал аукционисту ладонь с пятью пальцами.
— Новая ставка! Сорок девять миллионов и пятьсот тысяч…
— Ну и?
— Выберите кого-то одного.
— Женщина.
— Имя Елизаветы Ван Дорф вам что-то говорит?
Сказать, что пирс был удивлён, значило ничего не сказать. Он даже повернулся и ещё раз посмотрел на улыбавшуюся женщину, протянувшую руку за новым бокалом шампанского, пытаясь сопоставить образ стоящей перед ним весёлой и наслаждавшейся жизнью роковой красотки с образом мрачной и серьёзной женщины, выступавшей на собраниях ООН.
— Признаюсь, удивили, — Пирс вздохнул и поднял снова перебил ставку, — если, конечно, это правда.
— Обижаете, мистер Пирс. Честь сделки — закон для торговца. Разве я дал вам хоть малейшую причину, чтобы не доверять мне? Знаете, пожалуй, сейчас, я удивлю вас ещё больше, — Озаракх повернулся к распорядителю аукциона и поймав глазами его взгляд, слегка повёл рукой, указывая на стоявшего рядом с ним Пирса.
— Пятьдесят один миллион дамы и господа! Кто хочет поднять ставку?!
Как и ранее, и китаец и женщина, чья личность теперь перестала быть тайной, попытались жестами показать о своём желании продолжать борьбу, но аукционист, казалось, даже их не заметил. Он продолжал вопрошать, призывая собравшихся побороться за лот, абсолютно не обращая внимания на попытки двух оставшихся участников предпринять участие в торгах.
— Пятьдесят один миллион раз, дамы и господа! Пятьдесят один миллион два! Пятьдесят один миллион три! — молоток ударил о деревянную подставку, ознаменовав конец торгов, — продано неизвестному господину за пятьдесят один миллион!
От собравшихся прокатилась волна дежурных аплодисментов, поздравлявших победителя. Лишь участвовавшие в торгах китаец и женщина стояли и буравили Брэя своими взглядами. Правда, они практически сразу же смягчились, когда поняли, что рядом с ним стоит Озаракх и мило помахивает ладонью им обоим. Китаец фыркнул и отвернувшись пошёл в сторону выхода с аукционного двора. А женщина, Пирс всё ещё не мог поверить в то, что это была сама Елизавета Ван Дорф, с вымученной улыбкой подняла бокал, признавая его победу.
— Почему вы это сделали? — спросил он, повернувшись к стоявшему рядом с ним Хазани.
— А почему нет, — пожал плечами Озаракх, — у меня нет никакого желания ссориться с Федерацией. Вам нужна была информация? Я её вам предоставил. Нужен был меч Керенского — я помог вам его заполучить с меньшими тратами.
— И за каждую «услугу» вам было заплачено, — Брэй смотрел за тем, как клинок сняли с поставки и убирали в чехол из чёрной ткани.
— Всё в нашем мире чего-то стоит, мистер Пирс. У всего есть цена. Давайте просто будем считать, что это мой вклад в наши дружеские отношения. Ведь ваше начальство частенько закрывает глаза на маленькие проделки в нашем регионе.
— Это я и без вас знаю, — отвернувшись проворчал Пирс.
— Дамы и господа! — распорядитель аукциона повысил голос, привлекая к себе внимание, — нам предстоит сделать небольшой перерыв, и господин Хазани хочет показать вам небольшое представление…
— Представление? — Брэй скептически посмотрел на Озаракха.
— Народ жаждет хлеба и зрелищ, мистер Пирс. Хлеба и зрелищ. Пойдёмте, скоротаете время пока мои люди будут подтверждать перевод. Я распоряжусь, чтобы клинок принесли лично вам в руки.
Люди Хазани начали собирать гостей и приглашать их следовать за собой, обещая увлекательное зрелище.
Глава 28
Трое громил грубо выволокли Алекса из клетки и куда-то потащили.
Он не сопротивлялся, как пытались это делать другие несчастные, которых вытаскивали из соседних комнат, где стояли такие же клетки, в какой совсем недавно сидели и сам Алекс. Люди кричали, брыкались и упирались, хватаясь руками за всё, что только можно. Один, особо упорный араб, вцепился руками в торчавший из каменного пола и упиравшийся в потолок столб. Его панические крики разносились по подземелью, эхом ударяясь о каменные стены подземелий дворца. Головорезы Хазани не стали тратить своё время на уговоры несчастного. Ударами ног они попросту сломали ему руки, и потащили скулящего от боли мужчину за ноги.