Клинок судьбы
Шрифт:
Они ударились о твердь неожиданно и гораздо скорее, чем ожидал англичанин. Наполовину оглушенный, какое-то время он лежал неподвижно, потом поднял голову и посмотрел вверх. Он смутно различил узкий мост, пересекавший полоску звездного неба, видимого из пропасти, и на нем силуэты воинов, посеребренные лунным светом и странно укороченные необычной перспективой. Кейн лежал неподвижно, зная, впрочем, что луна еще не проникла в скрывавшую его глубину, а стало быть, смотревшие сверху не могли его разглядеть. Все-таки он дождался, чтобы они убрались с глаз, и только тогда начал оглядываться, оценивая свое положение. Соперник его был мертв. Пролетели же они, как выяснилось, немало: если бы не труп, смягчивший
Первым делом англичанин извлек из мертвого тела рапиру, благодаря Творца за то, что она оказалась не сломана, потом начал шарить впотьмах вокруг себя. Рука его натолкнулась на какой-то уступ, за которым, похоже, зиял новый обрыв. Он-то вообразил, будто свалился на самое дно провала и жуткая глубина была только кажущейся; было, однако, больше похоже на то, что они застряли на выступе утеса, пролетев только часть пути. Кейн бросил вниз маленький камешек. Звук удара раздался спустя долгое, долгое время. И был едва слышен.
С превеликим трудом соображая, что же делать дальше, Кейн вытащил из поясного кошеля кремень и кресало, приготовил толику трута и высек огонь, который тут же опасливо прикрыл руками от постороннего глаза. Крохотное пламя озарило широкий уступ, выдававшийся из скальной стены. Располагался уступ со стороны холмов, то есть там, куда Кейн и стремился. Он обнаружил также, что упал на самый его край и неосторожное движение вполне могло увлечь его вниз.
Скрючившись на камнях и стараясь вновь приучить глаза к кромешному мраку, Соломой Кейн внимательно приглядывался к некоей тени, черневшей на фоне стены. Когда он подобрался поближе, тень оказалась проходом, причем достаточно высоким и широким, чтобы туда, не сгибаясь, мог проникнуть человек. Пещера, решил Кейн. Внутри лаза было темно, как в могиле, и впечатление он производил более чем зловещее. Тем не менее англичанин решительно двинулся внутрь — сперва посвечивая себе тлеющим комком трута, а потом, когда трут догорел, — ощупью.
Естественно, он не имел ни малейшего понятия относительно того, куда выведет его этот проход. Да какая разница — всякое действие лучше, чем просто сидеть там и ждать, покуда горные стервятники расклюют его кости!..
Он довольно долго шел вперед, ощущая, как постепенно уводит все выше каменный пол пещеры. Местами ему приходилось карабкаться, спотыкаясь, скользя и съезжая. Пещера, похоже, попалась обширная. Время от времени Кейн вытягивал руку над головой, но коснуться потолка так и не смог. Не мог он дотянуться свободной рукой и до противоположной стены.
Наконец пол выровнялся, и Кейн чутьем ощутил, что пещера еще увеличилась в объеме. Тьма осталась прежней, зато воздух явно сделался менее спертым. Неожиданно Кейн насторожился и замер на месте: откуда-то спереди доносилось непонятное, неописуемое словами шуршание. А потом… потом, без всякого предупреждения, что-то ударило его по лицу и принялось бешено хлестать. Тьма наполнилась шорохом множества маленьких крыльев, и Кейн улыбнулся: криво, с облегчением, весело и вместе с тем огорченно. Летучие мыши! Ну конечно же. Пещера ими буквально кишела. Другое дело, они его, как ни крути, изрядно перепугали. Шагая вперед под шорохи тысяч крыльев, отдававшиеся под сводами громадной пещеры, Соломон Кейн допустил в свое пуританское сознание удивительную мысль: а не могло ли случиться так, что он некоторым образом забрел прямиком в преисподнюю? И эти мечущиеся существа — вправду ли это летучие мыши или, может быть, заблудшие души, обреченные вечно носиться в непреходящей ночи?..
Что ж, сказал себе Соломон Кейн. В таком случае я, верно, скоро набреду и на самого сатану!..
…И стоило ему подумать об этом, как в ноздри ударил омерзительный,
И вновь его подстерегла неожиданность! Он по-прежнему ощупью продвигался вперед, когда прямо перед ним вспыхнула пара узких глаз, горевших желтым огнем. Глаза смотрели холодно и без всякого выражения. Для человека они были близко посажены. И располагались слишком высоко, чтобы принадлежать четвероногому существу. Что еще за ужас взвился из темноты у него на пути?..
Сатана! — убежденно решил Кейн, рассматривая покачивавшиеся над ним глаза. А в следующий момент он уже яростно сражался за свою жизнь, ибо мрак вдруг обрел живую плоть и толстыми слизистыми кольцами сдавил его тело. Эти кольца оплели его правую руку, сделав ее бесполезной; другая рука силилась нащупать кинжал или пистолет, пальцы соскальзывали, натыкаясь на мерзкие кольца… шипение страшилища рождало эхо в стенах пещеры, звуча леденящим гимном смерти и ужаса…
В кромешном мраке, под шепот тысяч кожистых крыл, Кейн дрался за жизнь, точно крыса, угодившая в пасть к змее-мышелову. Он почувствовал, как проминаются ребра, как становится невозможно дышать… когда его левая рука все-таки сомкнулась на рукояти кинжала.
Последовал яростный рывок всем телом, и железная крепость вздувшихся мышц позволила Кейну частично высвободить левую руку. Не медля, он до рукояти погрузил острое лезвие в чешуйчатую, змеящуюся плоть, что обвивала и сдавливала его тело. Потом еще раз и еще. Мало-помалу трепещущие кольца стали ослабевать и наконец сползли к его ногам, оставшись лежать, словно витки чудовищного каната.
Хвост громадной змеи еще бился в судорогах, любой удар мог переломать кости, и Кейн поспешно шарахнулся прочь, судорожно вбирая в измученные легкие воздух. Да, сказал себе Соломон, если мой соперник и не был самим сатаной, то, уж верно, доводился ему ближайшим земным сподвижником. Оставалось лишь смиренно надеяться, что в ближайшее время его не призовут на бой с другим таким же исчадием преисподней, таящимся здесь в темноте…
Отдышавшись, Кейн двинулся дальше. Ему начало казаться, что путешествие сквозь пещерный мрак длилось уже целую вечность, и он даже задумался, есть ли вообще у этого хода конец, когда тьму впереди прорезали неверные отблески света. Сперва Кейну показалось, что свет мерцал где-то весьма далеко. Поспешно зашагал он в ту сторону, но уже через несколько шагов, к своему изумлению, уткнулся в глухую стену.
Тогда только он разглядел, откуда шел свет: тонкий луч проникал сквозь небольшую трещину в этой стене. Ощупав ее, англичанин убедился, что она была сложена совсем из другого материала, нежели стены и пол. Его пальцы явственно ощущали тесаные каменные блоки, соединенные чем-то вроде известки. Несомненно, работа человеческих рук!
Свет исходил из отверстия между двумя блоками, где выкрошился строительный раствор. Кейн продолжал ощупывать каменную кладку, и пробудившийся интерес его не был вызван одними лишь насущными нуждами. Перед ним явно было изделие древних зодчих, чьи способности далеко превосходили все то, что можно было ожидать от жившего здесь племени дикарей.