Клио и Огюст. Очерки исторической социологии

Долгов Вадим

В результате происходит взаимное отдаление. В общем-то, оно естественно. Вместо рвущихся старых связей необходимо установить новые. Юноши и девушки, вчерашние дети, начинают делать попытки найти пару, вступить в «отношения». Многим это удается. Но, увы, не всем. Известная аллегория: люди напоминают мерзнущих ежиков – от холода они жмутся друг к другу, но чем сильнее жмутся, тем сильнее друг друга ранят своими иголками. Если попытки «найти» девушку или парня заканчиваются неудачей, молодой человек может задуматься о собственных человеческих качествах и прийти к неутешительному выводу, что он, похоже, в силу тех или иных (иногда надуманных) обстоятельств никому не нужен: ни родителям, ни сверстникам. А раз так, то мысль о том, чтобы освободить мир от своего не нужного никому присутствия, выглядит вполне закономерной.

Другой

не менее опасный возраст – старость. Происходит очередная перестройка системы социальных связей. Прекращается трудовая деятельность, человек выходит на пенсию, рвутся социальные связи на производстве. Еще вчера востребованный специалист оказывается в ситуации, когда от него на работе никому ничего не нужно. Не лучше обстоят дела в семье: дети выросли и не нуждаются в постоянной родительской опеке. В традиционном и раннеиндустриальном обществе старикам была уготована важная семейная функция – воспитание внуков. Но в современную эпоху жизненный уклад изменился таким образом, что поколение дедов оказалось исключено из процесса передачи социального опыта и присмотра за детьми. Причина первого явления кроется в нерелевантности жизненного опыта старшего поколения в быстро меняющемся мире. Второе во многом объясняется возросшей мобильностью населения, когда разные поколения оказываются разъединены не только временем, но и пространством: из малых городов молодые семьи переезжают в большие, и даже в границах мегаполисов молодые и родительские семьи оказываются разделены значительными расстояниями. К социальной изоляции в пожилом возрасте могут добавляться проблемы со здоровьем и прочие неприятности.

Таким образом, идея Дюркгейма, высказанная еще в конце позапрошлого века, оказывается актуальной и сегодня. Важное достоинство работы французского социолога в том, что его теория не просто констатирует реальность, но и дает возможность на нее влиять и бороться с опасными, чреватыми суицидом ситуациями.

Важнейший способ профилактики суицида – помощь людям, оказавшимся в ситуации социальной изоляции. Понятно, что именно изолированность сама по себе и является важнейшей преградой к оказанию помощи страдающему человеку. Но, как было сказано, одиночество человека часто протекает в многолюдном окружении. Заметить «утопающего» и подать ему руку помощи (иногда даже против его воли) – важнейший практический гуманистический “смысл социологического знания.

Типичная газетная заметка о самоубийстве двадцатилетнего жителя города Перми в 2018 г.:

«– Да, я замечал, что его поведение изменилось, но что дойдет до этого, я и подумать не мог, – рассказал 59.ru друг студента. – Он переживал из-за любви. В последнее время это стало даже походить на бред, я говорил ему: всё, нужно идти дальше, забудь, у тебя на носу диплом. Он соглашался со мной, говорил, что так и будет делать, но, похоже, в мыслях у него было совершенно другое.

По словам друга Гриши, поначалу его чувства не были безответны, но потом молодой человек стал очень сильно ревновать.

– Он придумывал себе много чего, и эта, знаете, бесконечная ревность, надоедает. Позавчера случайно встретил его, мне казалось, что он был в нормальном состоянии, и на мой вопрос о том, как он, отвечал, что всё хорошо. Еще общались по видеосвязи, никаких намеков не было. Очень тяжело это воспринимать, я до сих пор не могу поверить, – пояснил молодой человек.

По словам друга Гриши, раньше у юноши были суицидальные наклонности.

– Я не знаю, что у него было в голове на тот момент. Если из-за любви, то мне кажется, этого недостаточно, должно быть что-то еще. Склонность к суициду он проявлял ранее, но это было скорее для привлечения внимания, несерьезно, – сказал друг юноши.

В своих аккаунтах в соцсетях молодой человек писал депрессивные посты: “Когда кто-то пытается вылечить твою депрессию”, “Наворачиваю круги на районе с мыслями, что меня отпустит от грусти, но нет”, “Научите засыпать” и другие.

Кроме того, юноша размещал в своих аккаунтах репосты с разных пабликов с цитатами: “Любовь съела тебя”, “То чувство, когда ты неудачник, и все тебя бросают, особенно это делают те люди, которые говорили, что останутся”». То есть юноша, скорее всего, неосознанно подавал «сигналы бедствия», но не был услышан.

Необходимо спасать из кокона изоляции терпящих бедствие людей: вытаскивать на дискотеки замыкающихся друзей, нагружать внуками угасающих в одиночестве стариков. Далеко не всегда в подобных ситуациях можно рассчитывать на благодарность, но изоляция – крайне опасное для жизни человека явление. Подобно органу тела, к которому закрыт кровоток, человек как клетка социального организма отмирает в случае изоляции.

Наука развивается антитетически. Тезис – плодотворная идея, которая, будучи реализована, порождает не только череду последователей, но позволят сделать следующий шаг – сформулировать антитезу. В социологии антитезой позитивистскому подходу Конта и Дюркгейма стали работы немецкого ученого Макса Вебера. Его идея заключалась в том, что работа социолога имеет качественное отличие от работы физика или энтомолога. Физик и энтомолог имеют возможность наблюдать и измерять факты только извне, в то время как социолог в конечном итоге изучает людей. И значит, может, во-первых, оказаться внутри объекта изучения (как член общества), во-вторых, может понять внутренние движения объекта, как человек понимает людей. Направление в социологии, основоположником которого стал Макс Вебер, получило название «понимающей социологии».

Подход, как видим, был диаметрально противоположен предыдущему. Но он дал не менее интересные результаты в понимании механизмов функционирования общества. Наиболее интересной для историков является классическая работа Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» [12] . Выводы ее не потеряли актуальности и сегодня.

Отправной точкой для нее послужило наблюдение над экономическим развитием стран Европы и Америки. Во времена Вебера, точно так же как сейчас, уровень экономического развития европейских стран был неодинаков. Германия (и тогда, и сейчас) шла в авангарде экономического развития, а например, Испания (и тогда, и сейчас) несколько отставала. Привычный способ объяснения разного уровня развития государства разницей географических условий в данном случае не работает. Более того, страны с более благоприятным теплым климатом (Испания, Италия, юг Франции) развиты несколько хуже, чем страны, расположенные в зоне умеренного (Германия), а то и вовсе весьма сурового климата (Норвегия, Швеция).

12

Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. Избранные произведения / Пер. с нем. и общ. ред. Ю. Н. Давыдова. М.: Прогресс, 1990. С. 44–271.

Еще контрастней ситуация видна на Американском континенте: Соединенные Штаты Америки – ведущая мировая держава, а граничащая с ней Мексика едва сводит концы с концами. Несколько километров отделяют высокоразвитые штаты Аризона и Техас от нищих районов сопредельного государства, откуда в США, преодолевая заграждения из колючей проволоки, бегут бедные мексиканцы.

Что общего между преуспевающими государствами? Какой общий признак отделяет их от государств отстающих? Нетрудно заметить, что ни климатический фактор здесь не имеет значения, ни форма правления (в Соединенных Штатах Мексики и Соединенных Штатах Америки она похожа). Признак напрашивается весьма странный: население преуспевающих стран исповедует в основном протестантизм, а население отстающих – католицизм. Но какое отношение вероисповедание может иметь к экономике? Статистическими методами эта задача не решалась: неясно было, что, собственно, считать и какие корреляции проверять. И вот тогда метод «понимающей социологии» Вебера показал свою силу.

Проанализировав различные аспекты социальной жизни протестантов и католиков, Вебер выяснил, что на деловую активность оказывает влияние этика, сформированная в рамках этих двух конфессий.

Католики исходили из представления, в полной мере свойственного православным, что посмертное бытие человека определяется его земной жизнью. Если человек вел себя хорошо, не грешил, то в посмертии его ждет божественная награда в виде Царствия Небесного. Мной неоднократно проводились опросы в студенческой аудитории: такое положение вещей кажется людям, выросшим в контексте русской культуры, не просто естественным, но и единственно возможным.