Клон Дьявола
Шрифт:
Стойла населяли большеглазые черно-белые голштинские коровы, и каждая частично поддерживалась надежной, свисавшей с потолка сбруей. Копыта все же касались палубы, но основной вес держала сбруя, дабы во время полета стопятидесятифунтовые животные не метались по стойлам. Раздающееся время от времени мычание только усиливало сюрреалистичность картины. Запах коров и свежего навоза был здесь подавляющим. С правого уха каждого животного свисала пластиковая бирка: А-1, А-2, А-3 и так далее.
Коровы казались абсолютно спокойными и счастливыми. Спокойными, но большими,высотой пять футов в холке. Как управлять полусотней таких животных в самолете, если что-то вдруг вызовет у них панику, Колдинг не мог себе представить.
Справа от него на рампе имелся кормовой трап на вторую палубу, вместившую оборудование, компьютеры и рабочие места для Румкорфа и Цзянь. Там, наверху, имелась почти вся аппаратура из комплекса «Баффин», разница лишь в гораздо меньшем пространстве для работы.
За коровьими стойлами и по правой стороне центрального прохода на двадцать футов протянулся участок ветеринарной лаборатории с компьютерами, шкафчиками снабжения и длинным металлическим столом вдоль края прохода. Слева от прохода находился небольшой пятачок открытого пространства, куда с верхней палубы могла опускаться грузовая платформа размером десять на семь футов. Позади него виднелись три ряда кресел, по четыре в каждом. За ними — сложенная носовая рампа и металлический трап на верхнюю палубу.
Миллер и Каппи торопливо проверяли показания на дисплеях и пробовали ремни поддержки каждой коровы. Оба по нескольку раз мельком взглянули на Колдинга, будто ждали, что он пройдет вперед, но тот застыл на месте, завороженный интерьером воздушного гиганта. Два члена экипажа, шагая почти в ногу, быстро подошли к нему.
— Вам надо сесть, сэр, — сказал Миллер.
— Ага, — добавил Каппи. — Надо сесть.
Колдинг, извиняясь, кивнул и прошел в глубь самолета.
— Простите, ребята, просто немного… ошалел от всего этого. И не называйте меня «сэром», зовите Пи-Джей.
— О’кей, — сказал Миллер.
— Ага, о’кей, — подхватил Каппи.
Они проводили его к креслам, где Энди, Гюнтер, Румкорф, Цзянь и Тим уже сидели пристегнутые. Медленно сложилась кормовая рампа. Две задние двери внешнего контура закрылись за ней, возвращая корпусу самолета гладкий аэродинамичный профиль. Весь носовой отсек С-5 мог подниматься, как гигантская раззявленная пасть. С опущенными обеими — носовой и кормовой — рампами пятидесятисемитонный, двенадцатифутовый в ширину танк «М-1 Абрамс» мог заехать в самолет с одного конца и выехать с другого.
Колдинг уселся и потянулся за ремнями, морщась от боли, когда от движения напомнили о себе раны на плече и груди.
С трапа на верхнюю палубу соскочила Сара. Она повернулась и увидела, как он возится с ремнями.
— Поторопись, Колдинг, пристегивайся скорее, мы взлетаем, черт возьми.
— Я… уф, мне самому никак.
Сара подошла к нему. В ярком освещении самолета она как будто заметила его порванную куртку и кровь в первый раз.
— Ну и дела, — сказала она. — Покажи-ка свою рану.
— Да ерунда. Можешь просто помочь мне натянуть ремни?
Та проигнорировала его слова: протянула руки и, отогнув полу пуховика, заглянула внутрь. С шипением вздохнула сквозь зубы, увидев рану.
— Чем это?
— Топором.
Энди рассмеялся своим неприятным резким смехом:
— Старая баба— топором, вот чем. Тебе, Колдинг, лучше не встречаться с моей бабулей: порвет тебе задницу на раз-два-три.
— Энди, — оборвала его Сара, — заткнись, а? Колдинг, когда взлетим, я позабочусь об этом. А пока постарайся не залить кровью мой самолет.
Она обхватила руками бока его кресла, взялась за ремни, подтянула их и пристегнула. Управившись, вернулась к носовому трапу и поднялась.
Спустя несколько секунд мощно загудели четыре гигантских турбореактивных двигателя «ТГ39». Колдинг почувствовал, как массивный самолет начал медленно двигаться вперед. Ускорение вдавило его в спинку кресла. Разгоняясь, самолет грохотал по заснеженной полосе; когда шасси оторвались от земли, грохот почти стих.
8 ноября. Получай
Три «Блэкхоука» шли низко, футах в тридцати над потемневшим от ночи снегом. Два ведущих вертолета сделали широкий круг над периметром комплекса Баффиновой Земли. Третий «Блэкхоук» завис на подлете.
Внутри этой третьей машины полковник Пол Фишер внимательно рассматривал в бинокль разрушения внизу. Руины большого строения из листового железа напоминали гигантскую смятую банку от пепси-колы. Угасающее пламя выбрасывало кольца черного дыма сквозь разорванный металл. Место напоминало зону военных действий. Хорошо, что он взял с собой двадцать четыре бойца.
Пол был в синем мешковатом защитном комплекте. Ему казалось, что он смотрится нелепо, но костюм «Чемтурион» должен защитить от любого возбудителя инфекции. По крайней мере, если надеть шлем, который сейчас лежал у его ног — в качестве слабого знака протеста против основанных на невежестве строгих правил, предписанных Мюрреем Лонгуортом. Это не меняло того факта, что Пол напоминал то ли Смурфа, [14] то ли Зефирного человека, [15] то ли нечто среднее между ними обоими.
14
Персонаж знаменитого французского комикса и мультсериала.
15
Персонаж из фильма «Охотники за привидениями».
Восемь вооруженных мужчин, сидевшие рядом с ним в полных комплектах индивидуальных средств химзащиты MOPP, выглядели еще страшнее. Такой комплект состоял из маски и капюшона, закрывавших шею и плечи, а также темно-серого закрытого костюма и перчаток. Вся экипировка обеспечивала значительную степень защиты от химической, биологической, радиационной и даже ядерной угрозы. Не такую, конечно, как костюм Зефирного человека на Фишере, должным образом одетого, но комплекты MOPP, уступая по степени защищенности, давали преимущество в мобильности. Он не сомневался: эти люди могут двигаться быстро и эффективно использовать свое жуткого вида оружие огневой поддержки морской пехоты — М249 и компактные пистолет-пулеметы NP90.